Украина скаче. Том II

Все шло как по маслу. Министр обороны знал: нечего пока показывать Верховному, пущай подождет маненько. И Верховный был согласен, но тут произошел маленький казус. Президент стал искать портсигар и никак не мог нащупать в карманах брюк и военной куртке. Тогда он полез в рюкзак, а там зазвенели медали. Для кого эти медали? Для доблестных солдат, конечно. Зачем он сюда приехал? Награждать доблестных солдат, на чьих руках смерть женщин, детей и стариков. Он как бы проснулся, хотел стукнуть кулаком по столу и произнести: не позволю, но стола не было. Он стукнул по колену, и грозно произнес: стоп!

– Стоп! – сказал министр обороны.

– Стоп! – произнесли генералы и все джипы остановились.

– Я-то должен награждать победителей. Давайте отправимся в Славянск, – сказал президент и снова стукнул кулаком по коленке.

– В Славянск, – произнес Полдурак, – прикладывая руку к козырьку. – Разворачивай!

Президент, сопровождаемый свитой генералов, отправился в осиротевший Славянск.

Бойцы ополчения только вчера оставили этот город. Приблизительно шесть процентов населения Славянска остались в живых, чтобы встретить представителей новой профашистской, проамериканской власти.

Среди тех, кто не покинул город вместе с ополченцами, были и предатели, фашистские прихвостни. Остальные никуда не уехали по той причине, что некуда было уезжать. Матери бойцов-освободителей, которые были расстреляны, часть горожан, заподозренных в неблагонадежности, была повешена на центральной площади, головки детишек и их трупы сброшены в мешки для последующего предъявления олигарху Коломойше, чтобы получить за каждую голову десять тысяч долларов.

Славянск выглядел безлюдным. По городским улицам расхаживали и даже напевали нацистские песенки военные из Правого сектора и бойцы радикальной партии Ляшки-Букашки. Сам Ляшка-Букашка не переставал проводить допросы. Сейчас он допрашивал старуху, которая плохо слышала и практически ничего не видела, и слышала его только тогда, когда он кричал ей в ухо.

Президент без головного убора, в военной форме расхаживал по площади, полный чувства достоинства, величия и гордости за себя как президента, за своих доблестных воинов и за то, что выполняется приказ Байдена: Донецкая земля должна быть освобождена от русских. Пустынные улицы радовали его, разрушенные дома вселяли надежду на признание его, как великого полководца современности.

– А почему так много людей на улицах? – спросил Верховный. – Я полагал: всех должны ликвидировать.

– Господин президент, с вашим появлением все вышли на улицы. От радости, от восторга, чтобы приветствовать вас, как главу государства. А на самом деле в живых осталось всего лишь пять процентов. Ваше указание выполняется с точностью до 99 и 9 десятых процента. Уничтожаются даже дети. И сейчас Ляшка-Букашка допрашивает стариков и старух, кто выпекал пирожки для террористов, а потом их вешают на площади, – докладывал министр обороны.

– Наградить Ляшку орденом…

Надо признать, трупы расстрелянных матерей и тех, кто удостоился почетной смерти от рук фашистов – виселицы, были убраны, а трупы закопаны в общей могиле.

Вальцманенко не видел зверств доблестного войска, его холуи не решились продемонстрировать ему свои художества, а ведь он мог обрадоваться, похвалить их, поскольку он сам ущербный человек.

А пока он готовился произнести речь. Но перед кем? Гражданского населения катастрофически мало, всего три десятка человек. Неужели такая у него доблестная армия – всех перестреляла?

Новоявленный мэр Славянска, тюремный сторож из Львова Гнусик, все время, как кот за кошкой во время половой охоты, следовал за Вальцманенко и все спрашивал: не желаете ли минеральной водички, ваше святейшество, пан президент?

– Послушай, Гнусик, собери народ на митинг. В том числе и военных.

– И Ляшку-Букашку, пане президентуля?

– И букашку – всех, – величественно произнес Вальцманенко, потряхивая мешком с медалями.

Гнусик побежал по полуразваленным домам, где не работал лифт, не было электрического света, не работали туалеты. Чихая и постреливая, он прыгал с этажа на этаж и собрал двадцать пять человек, особенно тех, кто ждал бандеровцев. Здесь были в основном плечистые парни, которым не нравилась освободительная армия.

Зато военных было человек сто. Получилось довольно большое количество митингующих. Тележурналисты хунты засняли так, что невольно зрители поверили: десятки тысяч горожан встречали всенародно избранного президента, великого сына украинского народа, Вальцманенко.

Окруженный многотысячной толпой, Вальцманенко начал речь.