Украина трех революций

Тут, наверное, уместно сказать несколько слов о том, почему у многих моих знакомых и у меня в том числе Евромайдан с самого начала вызывал такое отторжение, если не отвращение. По мере развития событий, впрочем, многие из них изменили, да и по несколько раз меняли отношение к происходящему, но сейчас именно о том, что было в первую неделю. Казалось бы, что мешало пойти и весело потусоваться с давно и хорошо знакомыми людьми, да еще и в поддержку всего хорошего и против всего плохого. И дело было совсем не в том, что эти люди были против евроинтеграции Украины, скорее наоборот — в первую неделю на Майдане любили попить чайку с бутербродом многолетние сторонники Русского мира и вступления в Таможенный союз. И тем не менее многие смотрели на Евромайдан с чувством недоумения и брезгливости.

Во-первых, останавливал опыт «оранжевой революции» 2004-го, когда все самые прекрасные мечты и порывы оказались разбиты уже в первые полгода после победы «демократического кандидата Виктора Ющенко». Светлое завтра не наступило: вместо желанных реформ, вступления в Евросоюз и НАТО, избавления от коррупции, победы украинской культуры и т. д. общество получило падение экономики, связанное с ростом цен на российский газ, инфляцию, бесконечные скандалы Виктора Ющенко и Юлии Тимошенко, дорогостоящие памятники жертвам Голодомора по всей стране, грандиозную аферу с «Больницей будущего», еще большую коррупцию и дискредитацию судебной и правоохранительной систем и т. д. В бытовом смысле тогдашний Майдан возненавидели все жители Киева: грязь и вонь на центральной улице города, толпы непонятных людей и еще множество подобных вещей. В общем, как это часто бывает, после «оранжевой революции» те, кто жили хорошо, стали жить еще лучше вне зависимости от того, на кого из кандидатов в президенты они работали или кого просто поддерживали, а те, кто жил плохо, стали жить еще хуже. Украинская революция — это чистый бизнес, в котором в выигрыше оказываются все стороны конфликта, кроме, собственно, народа, от имени которого они преподносятся.

Существует расхожее выражение, приписываемое многим авторам: «каждому поколению нужна своя революция», так вот Евромайдан, основной движущей силой которого были условно тридцатилетние, вызывал отвращение в первую очередь у тех, кому на момент «оранжевой революции» 2004 года тоже было около тридцати. Слишком хорошо помнили мы и тогдашнюю свою активность, и надежды, и последовавшее вслед за этим разочарование. Более того, если в 2004 году перед участниками протестов стояла хоть и не оправдавшая себя впоследствии, но достаточно внятная цель добиться пересмотра результатов выборов президента (тогда считалось, что они фальсифицированы) или просто перевыборов, то цель участников Евромайдана была настолько размытой и непонятно к кому обращенной, что вызывала искреннее недоумение и насмешку. Участники Евромайдана словно не понимали, что Евросоюзу Украина нужна не как страна, а как территория, подобно некрасивой глупой девице с квартирой в центре города, которая думает, что кавалеры ломятся к ней исключительно из-за ее внешних и внутренних качеств, а вовсе не за вожделенными метрами жилой площади.

Поддерживавшим Евромайдан невозможно было объяснить и того, что даже если в каком-то фантастическом случае Украина подпишет ассоциацию с ЕС, то просто от подписания исторического документа в то, что у украинцев принято считать европейской страной, она не превратится. Что без реформ, обеспечивающих радикальное изменение системы власти и общественных отношений, никакая «европейскость» Украины невозможна. А единственным реальным выигрышем от подписания Соглашения может стать введение безвизового режима со странами Евросоюза, за счет чего осуществилась бы многолетняя мечта множества украинцев о работе и жизни в благоустроенном ЕС, то есть персональной евроинтеграции.

Следует отметить, что у большинства первых евромайдановцев — журналистов, пиарщиков, общественных активистов, правозащитников и т. д. — многолетние шенгенские визы имелись, но получить их было не так-то просто. Примерно раз в две недели на одном из ведущих информационных ресурсов страны появлялся душераздирающий рассказ о том, как кому-то из представителей креативного класса отказали в шенгенской визе. «Доколе?» — восклицали обиженные и обвиняли в невозможности получить визу президента Януковича и его политику в отношении Юлии Тимошенко или Таможенного союза. Посмотреть в зеркало и задуматься о том, как они могут выглядеть в глазах чиновника из консульства, им не приходило в голову. А выглядели они интересно даже в моих (неевропейских) глазах. Половину украинских журналисток, не зная об их роде занятий, легко принять за проституток средней цены и качества, журналистов — за работяг вроде тех, что делали раньше ремонты в российских городах, а большинства людей с визитками «правозащитников» и «политтехнологов» можно по-настоящему испугаться в темном переулке. И вряд ли в этом виновата была политика Януковича.