Украина в глобальной политике

Итак, если в Ливии России пришлось бы ввязаться в чужую игру без шансов на победу и вопреки собственным интересам, в борьбе за абстрактную справедливость, которая в международных отношениях отсутствует как понятие, то бросить Сирию она не могла. Эффект для позиций Москвы в ближневосточном регионе был бы таким же, как эффект гипотетического отказа от защиты Южной Осетии и Абхазии для ее позиций на Кавказе и в СНГ. Учитывая же роль ближневосточного региона в глобальной политике, возросший с 2008 года авторитет России и пристальное внимание к ситуации уже не только нескольких автономий и пары небольших государств Кавказа, но и, без преувеличения, всего мира, отказ России от активных действий по защите своего сирийского союзника (означавший бы, по сути, капитуляцию перед диктатом США) привел бы к таким материальным, стратегическим и имиджевым потерям, восполнить которые в обозримом будущем было бы невозможно. К тому же второе подряд, после Ливии, российское «невмешательство» подорвало бы доверие к российской власти не только на международной арене, но и внутри страны.

В общем, американцы удвоили ставку, пытаясь разом отыграть проигранное в Грузии и послать противника в нокаут. Россия вызов приняла. Уже в феврале 2012 года Россия и Китай совместно заблокировали антисирийскую резолюцию в Совете Безопасности ООН. А к концу года, когда США заявили о готовности нанести авиаудары по Сирии и начать вторжение в одностороннем порядке (опираясь на поддержку своих союзников по НАТО), группировка российских кораблей, находившаяся у сирийских берегов с 2011 года, была резко усилена (в Средиземное море «случайно по пути» зашел самый мощный надводный корабль ВМФ РФ, «убийца авианосцев» атомный ракетный крейсер «Петр Великий»). Российская эскадра расположилась между ударной группировкой НАТО и сирийским побережьем, что позволяло ей реагировать на удар по Сирии как на нападение на российские корабли. На риск прямого военного столкновения с Россией США и их европейские союзники не были готовы идти, и удары по Сирии не состоялись. Впрочем, Вашингтон по сей день периодически грозит Асаду ударами, но и российская эскадра (правда, в урезанном составе) до сих пор дежурит у сирийских берегов. Начиная же с 2014 года США получили возможность наносить авиаудары по территории Сирии. Только бомбят они не Асада, а своих бывших союзников – боевиков Исламского государства, которым в 2012 году собирались оказать вооруженную поддержку в свержении Асада.

Хотя гражданская война в Сирии продолжается и судьба режима Асада может измениться, очередной тур противостояния с Америкой в ходе сирийского кризиса Россия выиграла. США заявили о бесповоротной решимости сместить Асада. Россия продемонстрировала готовность его отстоять. Асад остался у власти, а американский флот, поддержанный кораблями партнеров по НАТО, так и не осмелился перейти к активным действиям. Ближний Восток вслед за Кавказом увидел, что Россия умеет защищать союзников. Уже на следующий год это привело к еще одному успеху в регионе. Он, конечно, был не таким значительным, как в Сирии, и не абсолютным, но существенным.

В Египте, после свержения в феврале 2011 года правившего страной тридцать лет президента Хосни Мубарака, власть перешла к Высшему военному совету. Именно военные всегда определяли, кто будет править страной. Но в этот раз США заставили их провести свободные выборы, на которых прогнозируемо победили «Братья-мусульмане». Их кандидат Мохаммед Мурси стал президентом. Страна оказалась расколота (более половины египтян негативно относились к радикальным исламским взглядам «Братьев-мусульман»), военные недовольны, но США заставили страну и армию принять и признать власть исламских фундаменталистов. Но как только Америка была вынуждена отказаться от вторжения в Сирию, сразу же, в апреле-мае 2013 года, начались народные выступления против «Братьев-мусульман». 3 июля 2013 года Мохаммед Мурси был свергнут военными, и президентом на новых выборах избран маршал Ас-Сиси. Новый президент буквально сразу заявил о намерении развивать с Россией дружественные, прагматичные, конструктивные отношения, в том числе в сфере военного и военно-технического сотрудничества. Со времен президента Анвара Садата такие заявления прозвучали впервые. Конечно, их не стоит переоценивать. Египетскому руководству необходимо было найти точку опоры, чтобы заставить Вашингтон конструктивно подойти к проблеме свержения власти «Братьев-мусульман». Но важен уже сам выбор в пользу России – если не как долговременного партнера, то как рычага воздействия на Вашингтон.