Украина в глобальной политике

В результате цепь американских поражений (в Грузии, Египте, Сирии) и отсутствие решающего успеха (в Ираке, Афганистане, Ливии) привели к тому, что США, каждый раз «удваивая ставку», то есть пытаясь в ходе очередного кризиса не только отыграть потери предыдущего, но и одержать безоговорочную победу, вывели противостояние с Россией на уровень, когда поражение для обеих сторон (уже не только для Москвы, но и для Вашингтона) означает не просто потерю лица или потерю статуса, но разрушение государственности, по крайней мере, в существующем виде.

Последнее удвоение ставки произошло в 2013 году, когда США и ЕС спровоцировали вооруженный переворот в Киеве, освятили своим признанием приход к власти на Украине откровенных нацистов и русофобов и вступили в конфронтацию с Москвой в зоне ее жизненных интересов. Это неприкрытое вторжение, которое до 1945 года и появления такого сдерживающего фактора, как ядерное оружие, было бы однозначно расценено как casus belli. Да и опасность гарантированного ядерного взаимного уничтожения далеко не всегда служила сдерживающим фактором, когда геополитический оппонент столь явно пренебрегал неприкосновенностью сферы жизненных интересов сверхдержавы, начиная устраивать провокации и свергать правительства на ее границах. Например, даже в 1989 году никому ни в Вашингтоне, ни в Берлине не пришло бы в голову открыто поддержать антисоветский государственный переворот где-нибудь в Польше, тем более оспорить право СССР на его подавление и наведение порядка, пусть и силой оружия. Все еще хорошо помнили, как Кеннеди был готов начать ядерную войну с СССР только из-за появления советских ракет на Кубе – которая, кстати, хоть и находилась у берегов США, была в то время советским союзником, да и антиамериканский государственный переворот СССР там не организовывал.

Ситуация на Украине перевела конфронтацию Россия – США в новое качество. Во-первых, впервые со времен памятного броска российских десантников на Приштину возник риск прямого столкновения вооруженных сил России и США. Причем параметры риска были совершенно иными. Если в Косово мог возникнуть неприятный, кровавый, но все же решаемый инцидент, не влекущий за собой обязательную войну, то столкновение России и США в ходе украинского кризиса могло перерасти в полноценные военные действия очень быстро и совершенно незаметно.

Во-вторых, впервые за все четырнадцать лет противостояния с Россией (с начала XXI века) США оказались не в состоянии самостоятельно оппонировать Москве и начали сколачивать коалицию союзников, первым делом вовлекши в конфликт Европейский Союз. Это означало, что в результате всех предыдущих удвоений ставок и поражений США наконец оказались в том же положении, что и Россия. Этот конфликт для них последний. Если они не выигрывают все, они все проигрывают. Даже добрая воля России и Китая и незаинтересованность всего мира в подобного рода потрясениях уже не смогут спасти США в случае поражения от экономического краха и весьма вероятного политического развала. Этим определяется принципиальность и ожесточенность конфликта.

В-третьих, решение США втянуть ЕС в конфликт на своей стороне привело к тому, что украинский кризис стал борьбой не за Украину, а за Европу. Подспудно эта борьба шла и раньше, но она велась закулисно, неспешно, перетягивание политического каната могло продолжаться еще долгие годы и даже закончиться каким-то компромиссом (возможно, временным). Вывод Европы на доску в качестве приза за победу в украинском кризисе сразу придал этой борьбе краткосрочный (вопрос должен решиться быстро) и принципиальный (компромисса быть не может) характер. Поскольку же США располагали в ЕС значительно более прочными позициями, чем Россия, впервые удвоение ставок было произведено Москвой. По инициативе России, начавшей демонстративно менять свои экономические приоритеты и в ответ на несговорчивость ЕС в инициативном порядке отказываться от перспективных совместных проектов, вводя в них на место ЕС реальных и потенциальных европейских конкурентов, конфликт принял открытый глобальный характер. И поскольку США мобилизовали против России евроатлантических союзников, Москва также вынуждена была приступить к мобилизации по принципу «будущий прекрасный новый мир против загнивающего Запада». Борьба гигантов (РФ и США) окончательно превратилась в борьбу коалиций.

Давно ведущаяся в информационной, политической и экономической сферах Третья мировая война прошла тот рубеж, когда могла закончиться компромиссным миром, а ставки выросли настолько, что казавшееся вчера невозможным прямое столкновение ядерных держав сегодня обсуждается как вполне вероятный сценарий и это никого не удивляет и даже уже не шокирует.

Глава 7 Борьба за Европу