Украина в водовороте внешнеполитических альтернатив. Исторический экскурс в 1917–1922 годы

В дополнение ко всему по распоряжению Всеукраинского Центрального исполнительного комитета Советов были прекращены судебные, административные и другие преследования махновцев, анархистов, если они заявили о том, что не будут вести вооруженную борьбу против советской власти. Осужденные лица немедленно освобождались из-под ареста, полностью восстанавливались во всех гражданских правах[1033]. Все это, конечно, подняло в массах авторитет Н. Махно как реальной силы, с которой вынуждены были считаться.

Однако в отношениях между Красной армией и РПА (махновцев) просматривалось и недоверие. Советское командование небезосновательно опасалось разлагающего влияния «анархо-вольницы» в своих регулярных частях, а «батька» стремился укрепиться, переманивая к своим группировкам неустойчивые элементы. Особенно его заботило пополнение боевого состава пулеметчиками. Но на этот раз вел он себя осмотрительно, а мероприятия осуществлял тайком. Однако командование Южного фронта не теряло бдительности, удерживая «на всякий случай» близ Гуляйполя 42-ю дивизию[1034].

Между тем назревали решающие события на противоврангелевском фронте. М. Фрунзе решил привлечь к военным действиям и махновцев, которых обязали подготовиться к ответственной операции и перевели во временное оперативное подчинение И. Уборевича[1035]. Преодолев определенные трения и неувязки, повстанцы во взаимодействии с другими армиями Южного фронта в конце октября 1920 г. вытеснили войска противника из Северной Таврии в Крым[1036].

Сам Н. Махно, медленно выздоравливая, следил за развитием военных действий из Гуляйполя, которое в очередной раз стало «столицей» повстанчества. «Батька» считал, что с освобождением материковой Таврии от белых, соответственно – ликвидацией угрозы району «Махновии», основная цель уже достигнута и можно снизить активность. Однако М. Фрунзе разработал и форсированно начал осуществлять операцию по овладению Крымом[1037].

В переходе через Сиваш и овладении Литовским полуостровом с лучшей стороны проявила себя ударная группа 6-й армии, в которую входили и махновские подразделения кавалерии под руководством С. Каретникова и пулеметчиков, которым командовал Ф. Кожин, общим количеством 2 тыс. человек[1038]. Газета «Всероссийская кочегарка» отмечала, что бок о бок с Красной армией махновские отряды наносили удары черному барону и, несомненно, кровью своей доказали свою враждебность белой контрреволюции»[1039]. Значительная часть повстанцев погибла в ноябрьских боях за Крым[1040].

Молниеносная победа над белыми не столько порадовала Н. Махно и его окружение, сколько насторожила. Нетрудно было понять, что РПА осталась единственной силой на юге, которая по многим причинам не удовлетворит органы советской власти и с неизбежностью очередь достаточно быстро дойдет до нее.

Предсказания оказались пророческими. Уже 14 ноября 1920 г. на заседании ЦК КП(б)У (в нем приняли участие члены ЦК РКП(б) Л. Троцкий и Л. Серебряков) на повестку дня был вынесен специальный вопрос об отношении к Н. Махно и его воинам. Х. Раковскому, Я. Яковлеву и С. Минину было поручено согласовать с Реввоенсоветом действия против повстанцев. Через несколько дней газета «Коммунист» в статье «Соглашение или обман» уже обвинила Н. Махно в подготовке измены[1041]. Решительные призывы к борьбе с «кулацкой контрреволюцией», «анархистской пропагандой» звучали из уст делегатов V конференции КП(б)У.

Масла в огонь добавили и махновские подразделения в Крыму, которые «по обыкновению» погнались за военной добычей, не останавливаясь перед самыми жестокими репрессиями по отношению к тем, кто пытался мешать. Они превратились «в какую-то дикую и пьяную орду»[1042]. Диссонансным является утверждение В. Савченко, будто воины С. Каретникова вели себя в Крыму корректно, сдержанно[1043]. Ситуацию усугубляло и то, что немало стихийных формирований откровенно бандитского или дезертирского вида для «прикрытия» начали самовольно именовать себя «махновцами»[1044]. На разоблачение подобных тенденций была направлена пропагандистская кампания в большевистской прессе. Она сопровождалась критикой анархистской идеологии и деятельности остатков федерации анархистских групп в Украине.

Для решительных действий против махновщины красное командование прибегло к испытанным методам. 20 ноября 1920 г. командованию повстанческой армии было приказано выступить на Кавказ для ликвидации враждебных советской власти сил[1045], а 23 ноября вышел приказ о немедленном переформировании повстанческих войск в регулярные части Красной армии[1046]. Существование повстанческой армии со своей особой организацией и укладом при условии наличия регулярной рабоче-крестьянской Красной армии было квалифицировано как недопустимое явление.