Украинская революция. 1917-1918

Наконец, 25 апреля генерал-фельдмаршал Эйхгорн обнародовал приказ о юрисдикции германских военных судов в Украине. Грёнер был готов идти еще дальше: объявить в Киеве военное положение. Однако по совету Мумма он отложил столь радикальную меру, согласившись с тем, что она могла произвести неблагоприятное впечатление как в Германии, так и в нейтральных странах. На следующий день (26 апреля) настала очередь разоружения «Голубой дивизии», сформированной из военнопленных украинцев, оказавшихся в Германии. Поэтому наивно или по крайней мере цинично утверждать, как это делали генерал Скоропадский и посол Мумм, будто рейд немецких войск 28 апреля к зданию Рады и арест нескольких ее министров не имели «прямой связи» с неизбежным переворотом. Такая «самовольная» акция группы немецких солдат в отношении «дружественного правительства, гостями которого они являлись», к тому же предпринятая без ведома Мумма и Грёнера, нанесла непоправимый ущерб престижу Рады и подорвала ее волю к сопротивлению. Рейд стал реакцией немцев на похищение Доброго; неясно, однако, кто отдавал приказ на осуществление столь унизительного вторжения в здание Рады. Эйхгорн посчитал необходимым извиниться перед Радой. Этот поступок никак не отразился на планах свержения Рады. Вероятно, Эйхгорн сделал подобный шаг для маскировки запланированного переворота, а также для исключения подозрений в прямом немецком вмешательстве во внутренние дела Украины.

Естественно, вслед за этими странными событиями задача генерала Скоропадского оказалась легче, чем предполагалось раньше. Съезд Лиги землевладельцев собрался, как намечалось, 29 апреля в местном цирке, и очень кстати. Около 6500 делегатов, представляющих крупных землевладельцев восьми украинских областей, не нуждались в напоминаниях к овациям, когда на подиуме им представили генерала Скоропадского. По предложению председателя съезда Мыхайлы М. Вороновича, который до революции служил царским губернатором в Бессарабии, собрание присвоило генералу Скоропадскому титул гетмана с диктаторскими полномочиями для «спасения страны от хаоса и беззакония». Эти цели он подтвердил в торжественном «манифесте» к украинскому народу, опубликованном в тот же день. Страна между тем оставалась спокойной и приняла политическую перемену скорее сдержанно, чем с одобрением. Только в Киеве вечером 29 апреля имели место несколько уличных столкновений, в ходе которых погибли три офицера гетмана. В целом же операция прошла фактически бескровно. Таким образом, немцам не составляло труда оставаться «нейтральными», хотя сам гетман позднее признавал, что они были готовы вмешаться в случае преобладания сил Рады.

Мало украинцев не разобрались в том, какая реальная сила стояла за переворотом, но это не имело значения, поскольку немцы уже утратили в стране какую-либо поддержку, которая, впрочем, никогда не была значительной. Крестьянские выступления разрастались в размахе и интенсивности. Вскоре целые районы оказались во власти независимых партизанских отрядов, полных решимости не допускать на свою территорию немцев, австрийцев, а также полицейские отряды гетмана. Карательные экспедиции и другие насильственные меры вели лишь к усилению народного партизанского движения. В конечном счете даже крупные украинские города с сильными немецкими и австрийскими гарнизонами перестали быть зонами безопасности и спокойствия. Любопытно, что большевики всегда претендовали на роль организаторов крестьянских выступлений против немцев и в течение ряда лет произвели впечатляющий объем литературы по этому вопросу. Остается фактом, однако, что в то время у них не было партийных организаций в деревнях, а многие выступления происходили спонтанно, неорганизованно и в отсутствие координации между партизанскими операциями. К организации сил, выступавших против гетмана, были причастны некоторые сторонники и представители Рады. Часть партизанских командиров постепенно перешла на сторону большевиков, однако большинство отрядов состояло попросту из анархистов.

Слухи о неминуемой смене правительства в Украине циркулировали в Германии задолго до переворота. Достоверность этим слухам придали различные меры, предпринятые Эйхгорном в последние дни существования Рады. В результате некоторые депутаты рейхстага решили поинтересоваться этим вопросом. В специальном письме вице-канцлеру Фридриху фон Пайеру депутат от социалистов Филипп Шейдеман недвусмысленно предупредил правительство Германии, что упразднение Рады может привести к власти людей, не пользующихся поддержкой в Украине. Он также серьезно опасался того, не играет ли такая политика на руку большевикам. Через два дня кайзер, чрезвычайно встревоженный арестом нескольких министров Рады, телеграфировал в ставку и Верховному главнокомандующему на Востоке о необходимости немедленного освобождения украинских лидеров.