Украинская революция. 1917-1918

Генерал Гофман, уже покинувший Украину, продолжал следить за развитием событий в этой стране и выражал озабоченность тем, не собираются ли немцы окончательно расстаться со своими первоначальными планами. «Усилия Верховного командования и Эйхгорна, — записал генерал в своем дневнике 6 мая 1918 года, — незаметно для них влекут Украину в объятия Большой России. В данный момент это не имеет значения, но для будущего я счел бы полезным сохранение Украины в качестве независимой общности». На следующий день он дописал: «Доктор Рорбах, известный писатель, зашел вчера повидаться со мной по пути в Киев. Он разделяет мое беспокойство в отношении Украины…»

Между тем МИД продолжал решительно поддерживать идею независимой Украины. Гетмана и министров его кабинета предупредили, что они могли ожидать продолжения поддержки немцев, пока держат в руках знамя независимой Украины. Защита Муммом такой политики опиралась на следующие соображения: 1) его учет общественного мнения в Германии и позиций нейтральных и дружественных государств; 2) нежелание обращаться с новым украинским правительством как с марионеткой Германии, чтобы не подрывать его авторитет и престиж в стране; 3) заинтересованность в развитии хороших политических и экономических отношений с Украиной в будущем.

Вскоре Мумм привлек на свою сторону генерала Грёнера, хотя последний сохранял пессимизм в отношении будущего развития событий. «На данном этапе невозможно предвидеть, во что превратится постепенно Украина. Пока же мы поддерживаем идею независимой Украины». Нет свидетельств того, что Эйхгорн не одобрял согласия своего основного помощника с позицией МИД. Сообщается, однако, что полковник Штольценберг настраивал австрийцев, а также немецких журналистов против нового украинского правительства. Однако его вскоре отозвали из Киева, чтобы не ставить в неловкое положение гетмана и его немецких сторонников.

В специальном указе (грамоте), выпущенном гетманом 29 апреля 1918 года (сразу же после свержения Рады) с одобрения немцев, он провозгласил себя «верховной властью» в стране. Гетман обязался править как диктатор при помощи назначенного им лично кабинета до созыва украинского парламента. Хотя украинским социалистам не нравилась идея правления военачальника в качестве главы государства, нельзя отрицать того, что традиция гетманского правления занимала особое место в сознании многих украинцев, особенно среди крестьян и части интеллигенции. Гетман — традиционный титул предводителей украинского казачества в XVII–XVIII веках. Видимо, этот термин происходит от немецкого слова Hauptman, означающего «начальник» или «командир». Возможно, это слово перешло в Украину в искаженной славянизированной форме через Польшу. Этот титул носили Богдан Хмельницкий и Иван Мазепа, наиболее яркие украинские лидеры времен казачества, а также предок генерала Скоропадского, Иван Скоропадский. Он известен в истории как казачий атаман, отказавшийся поддержать Мазепу в борьбе против Петра Великого.

Несмотря на звучный титул «гетмана всей Украины», Скоропадскому редко доводилось пользоваться свободой проведения собственной политики, все его кадровые назначения также подлежали одобрению немцами. В этом отношении его положение резко отличалось от положения Рады, которая образовалась и организовалась без всякого давления или влияния немцев.

Первым деятелем, на которого гетман возложил задачу формирования кабинета, был малоизвестный помещик и коннозаводчик Мыкола Устимович. Следуя указанию немцев, гетман порекомендовал ему войти в контакт с некоторыми украинскими социалистами, поскольку новому правительству следовало быть «украинским по характеру и иметь левую ориентацию». Неспособность Устимовича уговорить социалистов-федералистов участвовать в кабинете министров гетмана привела к его отставке 30 апреля, якобы по настоянию немцев. Хотя его преемник, профессор права Киевского университета Мыкола Василенко, также не преуспел в привлечении украинских социалистов к сотрудничеству с гетманом, кабинет сформировали без них. Немцы, уверенные в том, что социалисты-федералисты тем или иным образом вскоре окажутся в лагере гетмана, быстро признали новое правительство. 2 мая, лишь через несколько часов после определения окончательного состава кабинета, Мумм, обращаясь к гетману в ноте как к «господину генералу», официально признал новое правительство. Мумм заявил, что он, германский посол в Украине, готов установить официальные отношения с этим правительством! Представитель Германии назвал этот акт признанием де-факто нового киевского режима. (Признание правительства гетмана де-юре осуществилось месяцем позже.)