Мумму и военным в Киеве и ставке Верховного командования вскоре оставалось лишь хвалить Скоропадского. Впрочем, они гадали порой, останется ли гетман столь же открытым для сотрудничества в будущем и все ли из его помощников будут так же отзывчивы на запросы немцев. Немцам не особенно нравились некоторые министры его кабинета, особенно министр иностранных дел Дмытро Дорошенко. Бывший социалист-федералист, вышедший из партии с целью участия в новом правительстве, Дорошенко считался единственным «реальным украинским националистом» в майском правительстве гетмана. Немцы, конечно, приветствовали бы его участие в правительстве, если бы он не пользовался репутацией приверженца Австрии. Немецкие военные в Киеве стремились блокировать его кандидатуру «любой ценой». Мумм сначала тоже выступал против Дорошенко, но сохранял готовность принять его кандидатуру, так как, по его мнению, других подходящих кандидатур на этот пост не было. У него была и другая причина придерживаться такой позиции. Она заключалась в том, что кандидатуру Дорошенко отверг генерал Грёнер. Это посол называл «недопустимым вмешательством в сферу моей деятельности». В целях подтверждения своего статуса главного дипломатического представителя Германии в Украине Мумм заявил о поддержке кандидатуры Дорошенко, но лишь при условии, если последний сам навестит его и лично попросит о такой услуге. Последний так и поступил, сделав личный визит, а также изложив просьбу в письменной форме. В конце концов ему позволили возглавить МИД при новом правительстве, сначала в качестве исполняющего обязанности министра, а через несколько недель и полноправного министра кабинета гетмана.
Случай с Дорошенко является показателем отношений, которые сложились между германскими представителями в Киеве и вновь сформированным украинским правительством. Этим отношениям было суждено сохраняться почти до конца гетманского правления. Случай с Дорошенко вскрыл также продолжавшееся соперничество в Киеве военных и гражданских представителей рейха, а также сохраняющиеся подозрения немцев относительно австрийских целей в Украине.
Но немцы не считали достаточным наличие сотрудничающей украинской администрации для реализации своих актуальных задач в стране. Они хотели, чтобы новое правительство пользовалось популярностью и широкой национальной опорой. В основном из этих соображений германский МИД организовал посещение в начале мая Киева двумя выдающимися писателями и журналистами Паулем Рорбахом и Акселем Шмидтом. Оба деятеля пользовались репутацией надежных и преданных друзей украинцев.
Все это предприятие было построено на полумерах и смутных импровизациях, столь характерных для германской политики в этом регионе, и едва ли могло быть названо провалом, поскольку никто в действительности не рассчитывал на большие достижения. Замысел поездки возник во время кризисной ситуации с Радой, но к тому времени, когда они оба прибыли в Украину, Рады больше не существовало, а гетман твердо держался за кормило власти. Вместо того чтобы сделать гетманский режим более приемлемым для украинских националистов, поездка двух немецких деятелей вскрыла наличие прорусских настроений в кругах, близких к гетману. После ознакомления с местной обстановкой Рорбах и Шмидт стали даже более откровенными критиками гетманского правления и германской политики в отношении Украины. Их поездка длилась всего лишь около недели. Мумм, много сделавший для ее организации, вскоре почувствовал, что сильно утомлен и ожидает конца поездки.
Рорбах укрепился в подозрениях, что гетман «в глубине души более русский, чем украинец», что он «постоянно косит глазом в сторону Москвы». Немецкий писатель также пришел к выводу, что Мумм ничего не знал об Украине и мало разбирался в восточной проблеме в целом. Неудивительно поэтому, что главный тезис «Отчета Рорбаха», подготовленного 13 мая 1918 года и переданного Муммом имперскому канцлеру Хертлингу через несколько дней, состоял в следующем: «Нынешний (гетманский) кабинет ориентируется на Большую Россию и стремится привести Украину в лоно Москвы. Ему просто нельзя доверять, поскольку он состоит в основном из кадетов. Эти люди явно разоблачили себя в качестве ее врагов не только во время существования царского режима, но и после революции».
Отчет не вызвал у Мумма тревоги. Он согласился, что «большинство министров (гетманского правительства) политически были близки к сторонникам лагеря Большой России». Однако далее Мумм доказывал, что, благодаря контролю над этими людьми его самого и его военных коллег, ситуация в целом не является опасной. Более того, гетманский кабинет оставался «работающей администрацией» (Arbeitsministerium), поскольку других подходящих министров не имелось.