Украинские мотивы

На углу одной из улиц я указал Файглу на столпившихся вокруг книжного киоска людей и без всякой задней мысли спросил:

— Не хотите сфотографировать? Такого у вас в ФРГ не увидишь.

И чуть не отшатнулся, получив неожиданно злой ответ.

— Прекратите! — раздраженно пробрюзжал Файгл. — Вы что, принимаете меня за дурачка?! У нас нет необходимости продавать книги с лотка, как жареные колбаски, у нас их предлагают в приличных магазинах!

Я онемел от обиды и гнева. Переложив в одну руку тяжелые сумки с фотоаппаратурой, я проголосовал другой проходившему мимо такси. Оно остановилось. Я посадил Юрия Николаевича на переднее сиденье, положил сумку с фотоаппаратурой на багажник машины и сел в нее, не обращая внимания на Файгла. Он со своими вещами устроился рядом, и мы направились в Краснокутск…

Вспоминая об этом, я продолжаю курить. Безо всякого удовольствия. Не обращая внимания на сигару…

Внезапно открывается дверь, и в сопровождении Юрия Николаевича входит хозяин кабинета. Коренастый, слегка загорелый, на лице — доброжелательная улыбка. Мы поднимаемся ему навстречу.

— Здравствуйте! Добро пожаловать в Краснокутск!

Он приглашает нас снова сесть, извиняется за задержку и вежливо спрашивает Файгла, чем может быть ему полезен.

Репортер молчит. Юрий Николаевич вопрошающе смотрит на него. Секретарь райкома, желая заполнить неловкую паузу, рассказывает коротко о районе.

Краснокутск расположен на реке Мерл примерно в 90 километрах западнее Харькова, в лесистой местности. Практически все население района занято на заводе стройматериалов, мебельной фабрике, комбинате по производству пищевых продуктов и молокозаводе. Рабочих мест вполне достаточно для всех жителей этого небольшого города.

— Возможно, вам будет любопытно узнать, — говорит секретарь, — что харьковская земля была одним из опорных пунктов крестьян и казаков, восставших под предводительством Степана Разина.

Файгл кивает, но записывает лишь данные, касающиеся экономического положения в районе. Его не интересует, что Харьков был основан как крепость на пересечении дорог, по которым татары совершали набеги на Россию и Украину. Голос прошлого ему ни к чему. Его не волнует история края в первые десятилетия Советской власти, в трудный период Великой Отечественной войны.

Чтобы полнее рассказать о Харьковской области, которая по своей территории (около 32 тысяч квадратных километров) равняется Нидерландам, секретарь подходит к карте.

— Мы можем разбить нашу область на три района: в северном сконцентрирована тяжелая индустрия — машиностроение и металлообрабатывающая промышленность; здесь же находятся предприятия химической, легкой и пищевой промышленности. На полях выращивают сахарную свеклу, зерно, картофель, а также овощи, дыни, арбузы, тыквенные культуры. Кроме того, на севере развито скотоводство, свиноводство и птицеводство.

В южном районе главное внимание уделяется пищевой промышленности. Здесь производят муку, крупы, мясные продукты и масла. В сельском хозяйстве преобладают озимая пшеница, рис, ячмень. Важное место занимает возделывание подсолнечника и сахарной свеклы.

На юге области открыты богатые месторождения газа, который поставляется во многие города европейской части СССР. Из него изготовляют бензин, производство которого увеличивается из года в год.

Удостоверившись, что гость успевает записывать, секретарь продолжает свой рассказ:

— Восточный район Харьковской области богат полезными ископаемыми. Вблизи Изюма залегают известняк, фосфориты, бурый уголь, природный газ, имеются значительные запасы торфа, особенно в бассейнах рек Северский Донец и Оскол.

Затем он отвечает на вопросы господина Файгла, который интересуется рентабельностью предприятий, их оснащенностью, перспективой развития целых отраслей промышленности. Среди прочего Файгл хотел бы знать, много ли немцев из ФРГ работают здесь директорами и главными инженерами или же все командные посты заняты американцами и англичанами.

— Как вы сказали?.. — переспрашивает секретарь, предполагая, что я неправильно перевел.

Я повторяю вопрос Файгла, и секретарь с веселой улыбкой на лице высказывает сожаление, что вынужден разочаровать гостя, ибо при всем своем желании не может назвать ни одного иностранца, который работал бы в СССР директором или главным инженером какого-либо предприятия. Все «командные посты» в промышленности занимают советские специалисты.

Но Файгл неутомим в своих поисках «истин», о которых, видимо, слышал в ФРГ или читал в западной прессе.

— Сколько безработных в вашем районе? Получают ли они пособие по безработице? И вообще, отражена ли эта проблема в законодательстве? — допытывается настойчивый репортер и с недоумением воспринимает заявление секретаря райкома о том, что безработицы в СССР нет.

Деликатно меняя тему разговора, секретарь райкома спрашивает мюнхенского журналиста, что бы тот хотел посмотреть в Краснокутске. Может быть, основанный еще в прошлом веке дендропарк, а может, школу или больницу, пищевой комбинат или мебельную фабрику?.. Но все это не интересует Файгла…