Украинский дневник

В последние недели с «махновщиной» пытаются бороться, вывозя наиболее самостоятельных и одиозных командиров в Россию. Тех, кого девать некуда, встраивают в некую властную вертикаль, контуры которой непонятны и архитекторам.

Политикам в Москве и Киеве замороженная ситуация на Донбассе выгодна: одни получили вечный рычаг давления на Украину, вторые — объяснение, почему не проводятся необходимые в стране реформы. Как миллионам людей зимовать в регионе с разрушенной инфраструктурой и на грани голода, в Киеве и Москве, может быть, кто-то и задумывается, но ни одного дельного рецепта до сих пор не предложено.

1 января 2015

В Черновцах в караоке отмечают чей-то день рождения и исполняют известную песню Газманова в исправленном по требованию времени варианте. Получается так:

Офицеры, офицеры, ваше сердце под прицелом.
За Отчизну и свободу до конца.
Украинцы, молдаване, пусть свобода воссияет,
Заставляя в унисон звучать сердца.

— Люди не могут отказаться от песни, которая рвет душу, — комментирует происходящее киевская подруга.

2 февраля 2015

На въезде в Дебальцево на обочине дороги у шиномонтажа стоит около десятка человек с сумками и узлами. Они ждут машину.

— Почему про Дебальцево все говорят, а про наше Чернухино нигде ни слова, — возмущается одна из женщин.

Чернухино — населенный пункт в нескольких километрах от Дебальцево, административно относится к Луганской области и последние десять дней ежедневно обстреливается артиллерией ДНР.

— Полгода как-то жили, но после 21 января там невозможно находиться, обстрелы каждые полчаса, — рассказывает пенсионер Игорь Васильевич, держа на руках собаку. — Жили в подвалах, хлеба, воды, электричества — ничего нет. Но у меня сын в Самаре живет, когда от дома уже почти ничего не осталось, решил через Харьков и Москву к нему перебираться.

По его словам, в Чернухино в подвалах остается еще несколько сотен человек — им выезжать просто некуда. На обочине тормозит грузовик с большим металлическим контейнером.

— Это что же, нас как скот повезут, — возмущается беженка.

— Лучше так выехать, чем в Чернухино оставаться, — отвечают ей.

В этот момент разносившиеся издалека разрывы заметно приближаются, снаряды взрываются уже в 2–3 км от шиномонтажа. Трое детей, прятавшихся за взрослыми, начинают плакать и отказываются лезть внутрь.

— Не плачь. Тебя как зовут? — успокаивают его взрослые.

— Митя.

— Выедешь в Артемовск, Митя, там будет спокойно.

На центральной площади Дебальцево не пострадавших от обстрелов домов не осталось. Окна домов забивают фанерными листами. Военные подогнали водовоз с надписью МЧС, и местные жители с ведрами и пластиковыми бутылками выстроились в очередь.

— Военные в городе меняются постоянно, одни помогут, привезут воды и дадут бензина, а как отнесутся следующие, никогда не знаешь, — рассказывает женщина в очереди.

На крыльце горисполкома с вещами стоят мужчина и женщина, рано утром пешком вышедшие в Дебальцево из Углегорска. Этот населенный пункт на полпути к контролируемому ДНР Енакиево также оказался сейчас в эпицентре боев и полностью не контролируется, кажется, ни одной из сторон конфликта.

— Выехать оттуда невозможно, дорога простреливается, — рассказывает волонтер из Киева, который привозил в Углегорск лекарства и выходил оттуда вместе с несколькими местными жителями. — Мы рано утром подняли белые тряпки над головой и полем, тропинками пошли, но раза три снайперы по нам стреляли — пугали.

— Я смотрю новости, киевские власти говорят, что за день семь человек погибло или десять, а в Углегорске десятки погибших, трупы по улицам валяются, медики не могут доехать их забрать, — вмешивается в разговор выбравшаяся оттуда женщина. — Мы обращались к дээнэровцам: дайте коридор, чтобы мирные жители могли выйти, а они заезжают на окраину, поснимают нас на камеры и уезжают, а потом сразу обстрел начинается. Какие-то ребята из Нацгвардии в городе еще держатся, но что они могут сделать, если из подвала вылезти невозможно.

Дебальцево при этом само регулярно подвергается обстрелу, вчера под огнем были окраины города, но местные уже на слух определяют, куда попало в этот раз, больше не пригибаются при очередном разрыве и даже шутят: «А вот этого бояться точно не надо, это наши работать начали».

3 февраля 2015

Дядька из местных сегодня поймал меня у горсовета Дебальцево со словами: «Журналист? Ну, поехали, правду тебе покажу». Был он слишком эмоционален, но я подумал, да и согласился. Сели мы на его разбитый мотоцикл, он впереди, я в своих дурацких консервах сзади, да покатились по обледенелым улицам мимо разбитых домов куда-то.

— Я вообще большую часть жизни на Камчатке провел, служил, бывал там?

— Нет, но дед много рассказывал, он геологом был.

— Вот как же оно так вышло, что даже Камчатка на всех общая, а такая хуйня на выходе? — спросил дядька, слезая с транспорта.