Украинский дневник

Привез он меня, как оказалось, в очередной подвал, которых за день я уже несколько видел. Живет там около 40 человек, 6 детей. Жители, посовещавшись, решили не пускать: «Укропы» русского бы не пропустили, точно шпион».

Но вообще места хуже Дебальцево я за эту войну и не видел, наверное.

3 февраля 2015

Во двор дома № 15 на улице Ленина в Дебальцево за последние дни угодило пять снарядов. Последний в ночь с понедельника на вторник попал в первый подъезд здания, жители которого давно перебрались из своих квартир в подвалы.

— Обстрел каждый день начинается ровно в шесть утра, а потом лупят каждый час, хотя военных в городе почти не осталось, — рассказывают местные жители.

Двенадцатилетний Богдан вместе со своими родителями Аленой и Олегом водит меня по двору и показывает, где осталась воронка, а где из земли торчит неразорвавшийся снаряд. Богдан вспоминает, как 19 января отец повел его в школу и в 100 метрах от них разорвался снаряд, выпущенный из «Града». С того дня школа не работает.

— Питаемся хлебом, раз в три дня стараемся сварить кашу или суп, чтобы что-то горячее было, а то ребенок простыл, лечить его нечем, — рассказывает Алена. — Газа, воды, электричества — ничего нет. Для туалета воду приходится брать из луж. Да вы на нас сами посмотрите, люди в живые развалины превращаются, живем то ли как в блокадном Ленинграде, то ли как в Сталинграде.

В соседнем с ними подвале живут 12 пенсионеров, четверым около 60 лет, остальным — под 80, трое на костылях.

— В городе остаются те, кого нигде не ждут. Я вот всех родственников вывез, а сам родился тут, живу и сдохну, видимо. Да и сосед запил, надо за ним присмотреть, — говорит один из жителей подвала.

Лидия Петровна живет на соседней улице Курчатова. Всю жизнь отработала на железной дороге.

— Вот этот дом построили в 1938 году, все руководство станции здесь жило. Одну войну дом простоял, эту вряд ли переживет, — рассказывает она. — Последнее попадание было рано утром, осколки со двора каждый день выметаем.

Во дворе из кирпичей сложено что-то вроде очага, на котором оставшиеся здесь жители готовят еду. В подъезде — вязанка дров.

Накануне вечером украинские военные говорили, будто на сегодня достигнуто соглашение о режиме тишины, чтобы из Дебальцево можно было вывезти оставшихся детей. К одиннадцати утра к зданию городской администрации МЧС подогнало три автобуса для беженцев. Офицера, отвечающего за эвакуацию, сразу атаковали местные жители.

— Обещаю, завтра в десять утра привезу ящик лекарств. Сердечные, противовоспалительные. А вы почему не уезжаете?

— Так квартира.

— К черту квартиру.

— Почему вы из Чернухино людей не вывозите?

— Обстрелы постоянные. Пока люди по подвалам — у них есть шанс. А если приедет автобус и в него прилетит — ни у кого шанса не будет.

— А почему по жилым кварталам бьют, какие там военные действия? Вы же небось и бьете, — многие местные жители уверены, что Дебальцево обстреливает и украинская армия.

— Зачем вы такое говорите. Моя задача не себя спасти, а вас всех вывезти.

Автобусы от здания администрации уходят до конца не заполненными.

На третьем этаже здания администрации до последнего времени находился совместный российско-украинский центр по контролю и координации прекращения огня и стабилизации линии разделения. 20 января российские офицеры во главе с генерал-майором Александром Вязниковым переехали в расположенный в 12 км от Артемовска Соледар. Генерал-майор Александр Розмазнин, возглавляющий украинскую половину центра, рассказывает, что переезд был мотивирован вопросами безопасности. Украинские офицеры оставались в центре до 1 февраля, когда один из снарядов угодил в здание, был ранен заместитель генерала Розмазнина.

— Если бы российские коллеги оставались на месте, никто не посмел бы так обстреливать Дебальцево, — уверен Александр Розмазнин. — Но я считаю, что потенциал нашей совместной работы не исчерпан, если успешно завершится очередной раунд переговоров в Минске.

Про себя генерал рассказывает, что 20 лет отслужил в советской армии, дослужившись до подполковника. После развала СССР вернулся на Украину, сам он родом из Луганской области, а в Москве до сих пор живут родственники. С российскими офицерами они едят в одной столовой, ездят в одной машине, напряжение между ними возникает после очередного особо жесткого обстрела, но в основном отношения нейтральные.

— Есть абсолютная взаимосвязь между военной активностью нашего противника и приходом на их территорию гуманитарных конвоев, — утверждает генерал-майор. — Война идет десять месяцев. Хорошо, вы нам говорите, что танки и артиллерию отжали у украинской армии. Но откуда взялось столько снарядов? Речь идет о тысячах тонн, а ни одного склада или базы вооружений на не контролируемых нами территориях не было. Был только луганский патронный завод, но он потом взорвался.