Украинский гамбит. Война 2015

— Билл мне об этом ничего не сказал, — удивился Костя.

Игоря Божко они нашли в умиротворенном состоянии под капельницей. Из носа у него торчали трубки, к широкой груди, как пиявки, присосались датчики.

— Мне успокоительный укол сделали, — радостно сообщил он. — Кайф ловлю… снилась какая-то долина цветущая, горный ручей…

— Первый раз что ли? — со скрытым превосходством спросил Сашка.

— Ну! — восторженно подтвердил Игорь.

— Бывает…

А еще Игорь сосал пепси-колу через соломинку. Тумбочка рядом была завалена пакетами с чипсами.

— Слушайте, — восхищенно зашептал он, — если бы я знал, что они так обходятся с ранеными, я пошел бы служить в их армию.

— Ладно, армия, — сказал Костя, берясь за капельницу. — Пора и честь знать.

Капрал Рой Чишолм с любопытством прислушивался к их разговору. Косте даже показалось, что он понимает по-русски, поэтому не стал говорить ни о чем таком, что могло повредить им, например, о том, что их разыскивают наци. Береженого бог бережет, подумал Костя.

Игорь выдернул иглу из руки и сел. Прибежал санитар и что-то залопотал по-своему.

— Чего ему надо?.. — пренебрежительно спросил Костя.

— Говорит, что после капельницы надо лежать часа два, — перевела Завета.

Сашка Тулупов с превосходством хихикнул:

— Это у вас надо лежать, а мы народ суровый.

— А что случилось-то? — спросил Игорь. — Я бы еще повалялся. Здесь клубничное мороженое дают, я уже две пачки слопал. Теперь жрать хочу, как из пушки. Мне должны принести сэндвичи с ветчиной и картошку фри.

— Продался за сэндвичи? — осведомилась Завета, снимая с него трубочки и датчики.

— Да нет, — обескураженно пробормотал Игорь, поднимаясь с койки и ища свою рваную куртку. — По-моему, мне еще и наркотик вкатили, потому что рука совсем не болит.

Он продемонстрировал, как свободно вращает рукой, правда, при этом все же прислушиваясь к своим ощущениям. Рука действительно стала подвижной, как мельничное колесо.

— Чем раньше мы отсюда уберемся, тем лучше, — деловито сообщила Завета.

— Да я, собственно, не против, только моего любимого ПКМ нет.

Хотел ему Костя сказать, что, мол, обойдешься, да не успел. В двери появился Рой Чишолм и стал махать руками, дескать, пора сваливать. Костя выглянул в окно: по берегу двигалась внушительная делегация во главе с генералом. Ну разве это война? — умиленно подумал Костя. Генералы разгуливают, как на параде. И вдруг он узнал Каюрова. А этот что здесь делает? — удивился он и испугался, что Каюров явился по их души. Попадать в лапы следователю второй раз ему не хотелось.

Якут выглядел бодреньким. Он был одет в американскую форму и подпрыгивал на коротких ножках, как мячик. На боку у него болтался пистолет в ярко-желтой кобуре. Его лысина была прикрыта кепи песочного цвета. Жаль, что мы тебя тогда не грохнули, подумал Костя.

Они побежали по длинному белому коридору, выскочили на территорию больницы прямо в кусты малины и стали пробираться к реке, благо забора вокруг больницы давно не существовало.

— Гоу, гоу… — махал им вслед капрал Рой Чишолм. — Гудбай! Гудбай!

— Ну и что ты скажешь после этого? — спросил Костя у Игоря, когда они прилично отбежали и очутились в балке среди цветущих абрикосов.

— Пиндосы еще не поняли, куда попали и что происходит. Для них все это пока милые приключения.

— Теперь я убедился, что наци спелись с америкосами, — сказал Сашка. — Такие же демагоги. Представляю, как собака ела человеческое мясо.

— Что за собака? — спросил Игорь.

Сашка в двух словах рассказал ему об убитом подростке.

— Вот сволочи! — воскликнул Игорь и остановился, словно собираясь извергнуть из себя всю американскую пепси-колу или по крайней мере вернуться и учинить мордобой. Благо, левая рука у него уже работала, как жернова.

— Идем… — сказал Костя, испугавшись, что горячий и непредсказуемый Игорь действительно вернется в американский госпиталь, — идем!

Он тащил на плече сумку с ноутбуком и «сонькой». Под ногами чавкала грязь. Завета незаметно коснулась его руки. Его словно током ударило. Если это приступ нежности, то не ко времени, а если это напоминание о той ночи, то Костя и так ничего не забыл и готов был повторить все заново хоть сто десять тысяч раз.

— С другой стороны, если бы мы попали к наци, нас уже не было бы в живых, — поделился своими соображениями Игорь. — Мороженое у них отличное… настоящий пломбир, такой жирный, что губы до сих пор слипаются.

— Ага… — отозвался Костя, — ты еще их пожалей. Бедненькие, ведь они за мировую демократию и мировую жандармерию.

— А я понял, почему Америка такая лицемерная, — сказал Сашка, для крепости добавив пару слов матом.

— Почему?..

— Потому что у нее не осталось других аргументов для продвижения своей демократии, кроме войны.

— Саша, ругаться матом нехорошо. Тебе мама не говорила об этом? — напомнила Завета.

— Да я знаю, — смутился Сашка. — Но не могу сдержаться. Язык так в узел и заворачивается.