Украинский гамбит. Война 2015

У Кости внутри пробежала горячая волна. Он с удовлетворением отметил этот факт и в свою очередь, как ему показалось, очень выразительно посмотрел на Завету, но в следующее мгновение ее лицо стало абсолютно непроницаемым. Ничего не понимаю, сокрушенно и горестно подумал Костя. В душе у него все запело, но оказалось, что зря. Со зла он так крутанул руль, что «ниссан» с визгом вильнул от бордюра до бордюра на узкой дороге.

– Ты что, сумасшедший?! – закричали все.

– Кошка! – объяснил Костя.

– Ну да, кошка! – иронически произнесла Завета. – Видела я эту кошку! Костя, что с тобой?!

Хотел он объяснить ей, что с ним, да промолчал, уловив в ее голосе издевательские нотки, и больше на нее не смотрел из принципа. Слишком много посторонних ушей было в машине. Нарочно злит меня, чтобы я мучился, думал он. Знаю я эти штучки! Ни за что ни на ком на свете не женюсь! Останусь бобылем. И пропади оно все пропадом. Но стоило ему бросить случайный взгляд на Завету, как все его благие намерения испарялись, как иней под солнцем. Он ничего не мог с собой поделать. Неужели я влюбился? – с ужасом думал он, мучаясь над неразрешимостью проблемы.

Машину они достали совершенно случайно. Белый «ниссан» стоял в переулке, словно дожидаясь их: с ключами, с открытой водительской дверцей, заправленный под завязку и даже с номерами, что было вовсе некстати.

Костя оглянуться не успел, как Игорь очутился внутри, а после того, как все залезли в машину, высунулся и ехидно спросил:

– А тебе что, особое приглашение нужно?

– Да как-то неудобно… – признался Костя, оглядываясь, словно опытный вор. – Машины я еще не угонял.

– Садись, козел! И погнали!

Косте ничего другого не оставалось, как занять водительское место и взяться за руль. Вот тогда-то Сашка и включил приемник.

Олеся надрывалась:

– Наши западные союзники окажут нам всемерную поддержку не только морально, не только умными и дельными советниками, но и войсками! Украинский народ очень на это надеется. Как стало известно, на окраинах Донецка, Мариуполя, Харькова, Севастополя, Днепропетровска, Запорожья и других городов обнаружены массовые захоронения мирного украинского населения. Это не что иное, как геноцид русских против «титульной нации». В этих условиях мы вынуждены направить в эти районы компетентную международную комиссию, в состав которой входят представители общественных международных организаций, ООН, ОБСЕ и средств СМИ. Любая общественная организация любой страны может подать заявку на участие в расследовании преступлений. Мы не оставим этого просто так! Мы раскрутим маховик международного права, чтобы никто, слышите, наши враги, никто не смог его остановить!

– Во чешет! – поразился Игорь.

– Нашли «подснежников», – догадался Сашка.

«Подснежниками» называли трупы бандеровцев и этномутантов, которых никто, естественно, не хоронил. Они валялись по полям и оттаивали весной из-под снега. Убрали только тех, кого убили в городе. Рассказывали о фанатиках, которые предпочитали отстреливаться до последнего патрона и подрываться, как чеченцы, на последней гранате. Чаще всего это были боевики из националистической СРУН[39]. А еще поговаривали, что среди них были грузины и арабы с длиннющими бородами, а еще какие-то черномазые – то ли африканцы, то ли афроамериканцы – наемники всех мастей, одним словом.

– Значит, будут провокации, – задумчиво сказал Костя. – Я надеялся, что все кончилось, что наши их припугнули, а оно только началось.

– Все как в Югославии, – сказал Игорь. – Вначале обработают общественное мнение с помощью плана «ковер демократии», а потом начнут бомбить.

– По-моему, они уже не утруждают себя какими-либо оправданиями, – заметила Завета. – Создают революционную ситуацию на свой вкус.

– Но это еще только цветочки, – авторитетно заверил их Игорь.

– Спешат, – согласился Костя, – наших боятся. Черт, почему не вводят войска?

– В Косово такие провокации устраивал спецназ англичан, – напомнил Сашка. – Это зафиксировано документально.

– А что толку?! – Игорь закричал так, что Костя подумал, что действие успокоительного укола закончилось.

С Игорем случился приступ бешенства. Он с криком разорвал на себе бинты. Костя резко остановил машину. Игорь выскочил и побежал в кусты. Костя – за ним, Завета и Сашка – следом. Игоря мотало как пьяного. В таком виде он весьма смахивал на взбесившуюся мумию, срывающую с тела тысячелетний саван.

– Ненавижу! Ненавижу весь этот блядский мир! – кричал он. – Сколько можно, я уже две войны прошел, а ничего не меняется!

Костя настиг его в тот момент, когда Игорь забрел в ручей, рухнул на колени и стал бить ладонями по воде и рыдать. По ручью поплыли клочки бинта. Костя сел на берег так, чтобы на него не попадали брызги, и для облегчения души сунул ступни в воду. Ногам в кроссовках сразу стало приятно.

За месяц, в течение которого он имел дело с Игорем, ничего в его поведении не изменилось, и такие сцены он уже видел. Надо было подождать, пока Игорь не выплачется и не выплеснет в пространство свое горе.