Украинский гамбит. Война 2015

А-а-а… сообразил Костя, а ты думала – из-за тебя. Дудки – из-за работы, а на твои штучки я теперь не реагирую и не попадусь.

– Ну да! – не поверил он. – С чего бы?

Он знал, что бывалые военные, привычные к смертям, так себя не ведут. Да, наверное, Большакову было бы жалко. Даже, наверное, очень. А потом списал бы на естественную убыль, выпил спиртика и вперед, воюй дальше. А меня отправили бы грузом двести в Москву. Ну а там, конечно, все было бы по правилам: дорогой гроб, цветы, слезы и тожественные речи из уст начальства.

– Ты хочешь доказать, что ты самый смелый? – спросила Завета так, чтобы никто другой не услышал.

Он посмотрел ей в глаза, надеясь увидеть в них то, о чем мечтал всю жизнь, – безмерно-огромную любовь. Но она отвернулась, закусила губу и принял тот безразличный вид, который мучил его все последнее время. Ему же захотелось обнять ее и сказать, что он почти любит ее и что он сам боится этого чувства и еще не разобрался в себе. Но вместо этого он крикнул, оглянувшись:

– Ну! Сашка!

– Да сейчас! – отозвался тот откуда-то глухо, как из подвала.

Куда его понесло? Оказалось, что Сашка влез в бронеколпак и через его оптику снял панораму левобережья. Молодец! – подумал Костя, голова работает. Сашка появился как раз вовремя, чтобы успеть подсоединить «соньку» к ноутбуку и скачать файлы в ее память. Костя принялся возиться с ними, сортируя нужные и ненужные, и наткнулся на видео, которое Сашка делал в лесу.

– Ты почему не стер это, ковбой?! – заорал Костя и даже постучал костяшками пальцев по голове, мол, соображать надо!

– Потому… – нехотя, но с вызовом отозвался Сашка и по-идиотски оттопырил губу.

– Я сказал, сотри! – крикнул Костя. – Сейчас проверю!

– Ладно-ладно… – пообещал Сашка, забирая свою ненаглядную «соньку» и пряча глаза.

А ведь все равно не сотрет, зло подумал Костя. Точно не сотрет! Ковбой хренов!

– Дай сюда камеру! – протянул он руку.

– Еще чего! – Сашка на всякий случай сделал два шага в сторону.

– Дай! – на тон выше потребовал Костя и даже поднялся.

Он не разозлился, просто понимал, что это может плохо кончиться для всех них.

– Га-га-га… – как конь, заржал Сашка и отскочил еще дальше.

Костя беззлобно выругался:

– Если нас поймают с таким материалом, нам кирдык будет.

– Не будет… – самонадеянно отозвался Сашка, готовый, как мальчишка, задать стрекача.

Время поджимало. Костя махнул рукой, снова выругался и сел за компьютер, покосившись на Завету, – вот, не хотел, а покосился, найдя ее чертовски красивой и недоступной. Еще и эта напасть, подумал он с раздражением. Одно к одному. Завета фыркнула, словно угадала его мысли. Она вообще почему-то стала относиться к Косте с презрением, по крайней мере так ему казалось. А Костя не считал, что заслужил такое обхождение, но с женщинами у него по-другому не получалось. Не умел он с ними обращаться, не умел выказывать пренебрежение, всегда играл в честную, в открытую и проигрывал. Он сложил файлы в папку, в нее же бросил свои комментарии, зашифровал, сжал и по моргающему окошку на экране ноутбука обнаружил, что они в зоне видимости спутника и что он готов к приему информации. После этого осталась сущая ерунда – захватить мышкой файл и сбросить ее в окошечко. Что Костя и сделал. Окошечко пару-тройку раз моргнуло и снова засветилось ровным голубым светом. Это означало, что информация ушла.

Слава богу, подумал Костя. На душе стало легко и приятно, как после тяжелой работы. Разберутся, подумал он, не маленькие, поймут, что у нас здесь не курорт и что мы сидим не в кабинете. Зачем там Ксюха Белякова и Андрей Лукин стулья протирают? Скомпонуют, озвучат, и дело сделано. Он представил, как Ксюха и Андрей пойдут к Вадиму Рунову и как он им скажет: «Делайте конфетку из того, что прислали, а я в конце рабочего дня посмотрю». И ведь посмотрит, не забудет, с благодарностью подумал Костя, а еще и одобрит без визы завотделом Горелова Юрия Александровича, потому что с Гореловым каши не сваришь, а если сваришь, то варить будешь так долго, что материал устареет. Поэтому Костя надеялся только на своего друга Рунова.

– Вот вы где! – обрадованно воскликнул Большаков, появившись на равелине. – Я так и знал. Извиняюсь за прерванный обед. Но у нас так бывает. Война расписаний не любит! – сказал он, как всегда улыбаясь с хитринкой.

Костя ждал, что Большаков начнет его ругать, но тот вдруг, как ужаленный, схватился за ухо, в котором у него был микрофон связи:

– Что? Что ты сказал?! Что?!! – И посмотрел в небо.

Все прекратили болтать и тоже посмотрели вверх. В-52 сместился совсем ненамного, в масштабах неба всего лишь на пару сантиметров.

– Бежим! – крикнул Большаков.

– Зачем?.. – удивился Костя, который даже не успел убрать ноутбук в сумку.

– Бежим! У меня плохое предчувствие! На этот раз он не промахнется.

Костя снова задрал голову, но ничего страшного не увидел: ну летит себе самолетик, ну и пусть летит по своим делам. Ладно, безропотно подумал он, застегивая сумку с ноутбуком, побежим куда сказано, хотя я и не верю в предчувствия.