Украинский национализм: ликбез для русских, или Кто и зачем придумал Украину

Понять ли русским с их вселенским масштабом мышления подвиг поляков, сохранивших себя на протяжении ста лет под контролем трех империй, снося онемечивание и русификацию, поднимаясь на борьбу и умываясь кровью? (А в учебниках истории России их стараются даже не упоминать — «образ» портят.) А тех же прибалтов — скромных, расчетливых, трудолюбивых и педантичных, медлительных персонажей анекдотов, махоньких наций на своих «карликовых» территориях, вырвавшихся из «российского моря», сохранив себя и чувство своей судьбы? и в космос не летают, и нефти у них нет, — «на чем» живут мерзавцы? Может, просто хорошо работают и умом своим живут? Как любят писать швейцарцы на своей сувенирной продукции: «Страна маленькая, но гордая». Даже очень маленькая страна оставляет место для человеческого достоинства. Очень маленькие страны выживают именно на достоинстве, а не на природных ресурсах.

Но здесь я, увы, отвлекся, — есть и более политкорректная информация…

Горькая доля нацменьшинств часто заключается в том, что их социальный статус бывает более низким. Социальный статус этнических групп обычно определяют по тому, какое место они занимают в социальной структуре определенного общества (например, украинского) по материальному положению, политическим и гражданским правам, уровню квалификации и образования, участию во властных структурах, престижности их позиции, идентичности и пр. Вопрос идентичности важен в том аспекте, что имеет ли значение для самих представителей национального меньшинства их происхождение (в данном случае — русскость), в том, как они себя позиционируют в данном обществе (в Украине). Далее мы проследуем за социологом Ларисой Колесник[66], изучавшей как раз эти моменты на примере юго-востока Украины.

В XVII–XVIII вв., как мы помним, с наличием русских в Украине были определенные проблемы, кроме крайне необходимых военных и присланного чиновничества. В ХІХ в. миграции из России усиливаются. К началу ХХв. на индустриализуемом юго-востоке страны формировался русскоязычный город с приблизительно одинаковой численностью украинского и русского населения и украиноязычное село, где русские были представлены незначительно и быстро растворялись среди украинцев. В советский период сохранялась тенденция роста русскоязычного населения за счет миграции из России и ассимиляции украинцев в промышленных городах.

На момент последней советской переписи 1989 г. русские в Украине составляли 22 % населения, были более урбанизированными по сравнению с украинцами в Украине и русскими в России; расселялись дисперсно, вперемешку с украинцами — т. е. не проживали где-либо компактно, кроме Крыма; имели более высокий, чем украинцы, образовательный и квалификационный уровень, играли важную роль в экономике, особенно в наиболее технологизированных отраслях промышленности. Для русских в Украине при советской власти не существовало никаких границ для осуществления украинской и общесоюзной карьеры, они имели все возможности получения образования и культурных продуктов на родном русском языке. СССР был вполне русской страной.

Его распад повлек за собой повышение социального статуса «титульного населения», в данной ситуации — украинцев, создавших свою государственность. В подобных ситуациях, как в Украине (употребления двух языков), эти процессы обычно обусловливали дискриминацию людей, употребляющих другой язык, и существенно сокращали употребление «теперь второго» языка. Однако, несмотря на сначала официальный (с «Закона о языке» еще 1989 г.), а потом и государственный статус украинского, с русским ничего страшного не приключилось. То есть, как пишет Лариса Колесник, на массовом уровне языковая ситуация остается достаточно «инерционной» — весьма мало меняется. Русский язык как употреблялся среди подавляющего большинства обитателей индустриального юго-востока, так и продолжает употребляться. Подавляющее большинство печатных изданий (добавим — по всей Украине) как выходило на русском, так и выходит. Реальное использование украинского языка в повседневном общении на юго-востоке не увеличивается, а скорее сокращается, посему какой язык нужно «спасать» и какой «защищать» в независимой Украине — становится непонятно. Лишь в структурах госслужбы знание украинского стало реальным фактором социальной мобильности — продвижения на более престижные должности. Как всегда, карьерная мотивация стимулирует людей к работе над собой.