Украинский национализм: ликбез для русских, или Кто и зачем придумал Украину

Ситуация мировоззренческого хаоса оставила до сегодняшнего дня интерпретацию понятия «нация» в украинском общественном мнении двусмысленной: первая реакция преимущественно негативная, основанная на советском этническом определении этого слова со стандартной привязкой в лице «национализма», — опять же в исключительно негативном понимании. Понятно, что боязнь слова «нация» негативно отражается на всех возможных его смыслах, а тем более тех, которые еще не прижились в общественном восприятии. Поэтому популяризация идеи «гражданской нации» столь же сложна, как и «этнической», причем последняя может быть хоть и не популярной, но уже гораздо более знакомой, поскольку опирается на привычные советские стереотипы.

Однако в политическом пространстве Украины четкое определение позиций в этом вопросе и реализация соответствующих информационных и культурно-гуманитарных стратегий почему-то не происходит. Причины этого достаточно просты: при приблизительном равенстве сил и электорального ресурса внешне «принципиально противоборствующих» группировок правящего класса («оранжевых» и «красно-бело-голубых») никто не склонен к продолжительным (и в силу этого не дающих немедленных политических дивидендов) стратегиям культивирования в обществе определенных принципов и настроений. Уж тем более — к достижению неких мировоззренческих консенсусов с выведением определенных («уже решенных») вопросов из круга публичной полемики.

Гораздо проще эксплуатировать уже давно подготовленные в результате предшествующей истории полярные региональные этнокультурные и исторические стереотипы, поскольку они являются наиболее отзывчивым ресурсом при мобилизации немедленной электоральной поддержки. И, что наиболее существенно, не требуют никаких «инвестиций», поскольку уже давно существуют: на них поработали и Российская империя, и Советский Союз. Соответственно, в политическом процессе доминируют стратегии регионализации и раздела «эксплуатационных зон» (помните «Сухаревскую конвенцию» «детей лейтенанта Шмидта»?), а не интеграции украинских региональных пространств и электоратов. Поэтому вопрос государственного языка, к примеру, является политически наиболее прибыльным, ибо (как и проблема «насильственной украинизации») никак не связан с действительными реалиями, а как некий законодательный шаг — нереализуем при данной расстановке политических сил. Это делает языковую проблему перманентной и весьма удобной для многих электоральных кампаний подряд.

В обществоведческой литературе за пределами Украины частенько возникают споры исследователей о том, какую стратегию реализует украинское государство: построения «нации-государства» (этнической нации) или «государства-нации» (гражданской, политической нации). Я бы занял в этих спорах гораздо более простую позицию: у украинского государства сейчас нет никаких стратегий, а повод для дискуссий ученых создают хаотические и бессистемные шаги разных правительств и разных ведомств. Поскольку стратегии нет, то неудивительно, что по этому поводу возникают споры: аналитики пытаются что-то из этого бардака вычленить, сформулировать, назвать. Но это — бессмысленно, поскольку нет какой-либо постижимой «политики», есть просто «политический процесс». Поэтому наш бардак никакой «алгеброй» не проверить…

6. Языковый баланс

Одной из регулярных тем в общественной и политической полемике в Украине является уже упомянутый выше вопрос о государственном и официальном языке, а точнее — о возможности предоставления такого статуса русскому языку. Следует отметить чрезмерную политизированность этой проблемы, что мешает участникам дискуссии трезво взглянуть на нее (если вообще присутствует такое желание), учитывая данные статистики и опыт других государств. Подобная попытка была сделана участниками круглого стола экспертов «Языковый вопрос в Украине», проведенного Центром им. В. Липинского в июне 2007 г.

Один из ведущих экспертов по данному вопросу Олег Медведев осуществил в 2006–2007 гг. исследование использования языков в разных сферах общественной жизни страны («Языковый баланс Украины»[67]). Основные выводы О. Медведева сводятся к следующему:

1. Украина в целом является двуязычным государством, в котором относительно большей является группа исключительно украиноязычных и несколько меньшими две приблизительно одинаковые группы — двуязычных и исключительно русскоязычных. Однако двуязычными являются преимущественно этнические украинцы и те, кто считает родным языком украинский. Этнические русские и те, кто родным языком называет русский, являются большей частью одноязычными: соответственно 80 % и 85 % говорят лишь по-русски. Среди этнических украинцев доля двуязычных в 2,7 раза больше, чем доля двуязычных среди этнических русских. Среди тех, кто считает родным языком украинский, количество двуязычных почти в 2 раза выше процента двуязычных среди тех, кто родным языком называет русский.