Украинский нацизм. Исторические истоки

Это обнаружение стало катализатором нового наступления на раскол. Затухавший было благодаря примирительной деятельности Петра I конфликт вспыхнул с новой силой. В 1719 году вышел антираскольнический указ, который приказывалось зачитывать во всех церквях: «Книгу о соборном еретике Мартине на Утрени в воскресные дни вместо Пролога читать всем в слышание же. Дабы о прелестном его мудровании все сведомы и непокоря-ющияся святые церкви слыша оное прелестное учение еретика Мартина ко святой матери нашей восточной и апостольской Церкви. А оному проклятому еретическому преданию не ревновали. Аще же кто по сему великого Государя указу и по вышеявленному соборному свидетельствованному изложению от того прелестного учения не отщетится и церкви святой не покорится, и такового оному же суду предается, якоже и учитель их проклятый еретик Мартин»[81].

Раскольники вступили в полемику и представили квалифицированные аргументы, говорящие о факте подлога. Вначале как фальсификат Соборное деяние разоблачил Александр Дьякон, а потом в «Поморских ответах» и братья Денисовы. «Поморские ответы» были направлены непосредственно царю. Братья в своем анализе использовали методику палеографического анализа текста. Убежденные в своем ученом превосходстве выпускники Киево-Могилянского коллегиума ничего подобного не могли ожидать. Вмешался царь, повелением которого распространение найденной в Киеве рукописи запрещалось. Петр I выступает в данном случае стороной, стремившейся выйти из конфликта, но малоросское духовенство, оказавшееся во главе церковного управления, и такие фигуры, как архиепископ Питирим, имевший обстоятельства личной вражды с раскольниками, продолжали провоцировать конфликт[82].

Показательно, что новая атака на старообрядцев началась сразу же после того, как в 1716 году было отменено действие антираскольничьих «Двенадцати статей» царевны Софьи. Положение старообрядцев становилось легальным, хотя они и обкладывались двойным налогом. Однако после публикации фальшивки Соборного деяния в 1719 году старообрядчество вновь оказалось криминализировано. «Поморские ответы» и последовавшее затем изъятие киевской рукописи опять восстанавливает старообрядцев в легальном статусе.

Однако в 1722 году Святейший Синод издает закон «О распоряжениях по обращению раскольников к православной церкве», предписывающий: перекрещивать старообрядцев, запретить обучению детей раскольническим учениям и обрядам, считать двуперстников раскольниками. Указывалось, что свидетельства раскольников, приравниваемых к еретикам, в судах как церковных, так и гражданских не следовало принимать. Фактически указ подразумевал насильственный перевод старообрядцев в официальную церковь. Однако его реализация сдерживалась властями, и насильственных обращений не проводилось.

Можно фиксировать, таким образом, странные колебания государственной политики петровского времени в отношении раскола. На основании фиксации этих колебаний следует предположить наличие, как бы сказали сегодня, «двух башен» в выстраивании политической линии. Одной из таких «башен» выступал царь, другой — малоросская группировка в церкви во главе со Стефаном Яворским, ярым противником раскола. Царь старался смягчить противоречия, снять или минимизировать конфликт, казавшийся ему нерациональным. Малоросская партия, напротив, раздувала конфронтацию, призывала к радикальному наступлению на раскольников-еретиков, так как это позволяло закрепить их собственное положение в церковной иерархии. Вместе с тем у старообрядцев формировалась иллюзия, что источником их бед выступает именно царь. Можно сказать, что недовольство канализировалось в сторону царя искусственно и антицарские настроения разогревались целевым образом.

Мазепинец Филипп Орлик — зарождение мифа

В рамках современного украинского национального мифа, задающего украиноцентризм мирового исторического процесса, принято говорить о первенстве украинцев во всех сферах мировой культуры. Заявляется, в частности, и о том, что Украина дала миру первую в истории Конституции, созданную на 80 лет ранее Французской конституции. В качестве ее позиционируются «Договоры и постановления о вольностях» Филиппа Орлика от 5 апреля 1710 года[83].

В действительности же созданный Орликом после смерти Ивана Мазепы документ не мог быть позиционирован первой Конституцией ни в качестве его первенства, ни в качестве его конституционного характера. Документов, подобных этому, когда имела место некая договоренность с группой элиты (в данном случае с гетманской старшиной), было в мировой истории предостаточно.