Украинский церковный вопрос

Таким образом, напрашивается вывод: Вселенский Патриархат не имел никакого канонического права вмешиваться в юрисдикцию иной Поместной Церкви (в нашем случае Русской), и значит совершил серьезнейшее каноническое преступление, а именно вторжение, осуждаемое многими священными канонами (2-й кан. II, 8-й III, 39 VI, 13-й и 22-й Антиохийского, 3-й Сардикийского Соборов) и всем в совокупности церковным Преданием. И Вселенский Патриархат полностью несет ответственность за создание всеправославного раскола, о котором шла речь выше. Кроме того, забывается тот факт, что Малая и Белая Русь (Украина) была передана Московскому Патриархату еще в 1686 году и что триста тридцать лет спустя недействительны никакие ссылки на нарушение границ, потому что соответствующее право, которое предусмотрено 17-м правилом IV Вселенского Собора, утрачено за сроком давности.

Противоречия и шаткие утверждения

В той же главе (с. 4) автор пишет, снова искажая действительность: «В 1991 году Украина стала независимым государством. Как естественное следствие, Церковь Украины попросила Московский Патриархат предпринять действия, необходимые для получения автокефалии. В 1992 году весь епископат Украины единогласным решением подписал соответствующее прошение. Но Русской Церкви было весьма затруднительно позволить Украине иметь автокефалию, потому что, если бы она признала эту Церковь автокефальной, то это бы означало утрату многих важных территорий и святынь, которые непосредственно связаны с ее историей, одновременно утратив бы и свое влияние на нее. И тогда вместо того, чтобы согласиться на предоставление автокефалии, Русская Церковь предпочла создать на Украине раскол. По сути, были созданы два лагеря: тех, кто выступал за независимость Церкви Украины (раскольники), и тех, кто были настроены дружественно к Русской Церкви». Вот здесь, возможно, сам не понимая этого, автор признает как раз совершенно противоположное тому, что ранее всячески пытался доказать, то есть что эта Церковь искони находилась в церковном подчинении Вселенского Патриархата. В таком случае, если Церковь Украины всегда подчинялась Вселенскому Патриархату, то почему же тогда просила Московский Патриархат, а не Вселенский, которому всегда подчинялась, предпринять действия, необходимые для получения автокефалии? Может быть, она постучалась не в ту дверь, и вместо того, чтобы обратиться во Вселенский Патриархат, обратилась к Русской Церкви? Естественно, что не стучала она не в ту дверь: просто отец Никита противоречит сам себе. А еще он не в состоянии объяснить, почему в 1992 году Церковь Украины попросила автокефалию у Московского Патриархата «единогласным решением», а в 2018 году официальная Украинская Церковь во главе с митрополитом Онуфрием, представляющая 95 процентов украинского народа, отказывается выходить из подчинения Московскому Патриархату, почему отказывается от автокефалии? Да и утверждение автора о том, что «вместо того, чтобы согласиться на предоставление автокефалии, Русская Церковь предпочла создать на Украине раскол», не выдерживает критики. Раскол на Украине породила не Русская Церковь, а вожди двух раскольнических группировок Филарет Денисенко и Макарий Малетич – горстка людей, представляющих всего лишь пять процентов населения Украины. Ошибкой автора также является использование одного и того же эпитета «лагерь», с одной стороны, для канонической Украинской Церкви во главе с митрополитом Онуфрием, которую на протяжении трех с половиной веков признавало и продолжает признавать подавляющее большинство Поместных Церквей, и с другой – для двух раскольнических группировок, которые создали лишенные сана и не имеющие рукоположения лица.

А искреннее ли покаяние у бывших раскольников?