Украинско-российские взаимоотношения в 1917–1924 гг. Обрушение старого и обретение нового. Том 2

Но, к сожалению, это только так казалось. В действительности как раз того единственного, для чего я ехал, как раз реального, конкретного труда, работы мне не предлагалось. Мне давались портфели, почетные титулы, названия, должности, давались, разные материальные выгоды, связанные конечно со всякими почетными титулами и должностями, словом, моя персональная амбиция удовлетворялась полностью (то есть, удовлетворялось как раз то, против чего я предостерегал других в своем призыве), но не удовлетворялось иное: желание принять активное, действительное участие в борьбе и работе (здесь и далее в документах везде подчеркивания сделаны В. Винниченко) без оглядки на должности и титулы.

…Мне окончательно удалось выяснить, что меня приглашают в Правительство не для работы, а для одного участия, фигурирования в нем, что я буду носить титулы без права иметь технические аппараты своей должности (как это было мне разъяснено Председателем Совета Народных Комиссаров У.С.С.Р. т. Раковским)»[731].

Поэтому, взвешивая все возможные негативные последствия своего назначения на работу в Украине, Владимир Кириллович завершил письмо В. И. Ленину выводом о несогласии ехать в Харьков и желанием вернуться за границу.

Между тем, похоже, обращение к В. И. Ленину произвело определенное впечатление. Правда, вождь большевиков ничего письменно не ответил на письмо С. П. Мазуренко от 29 мая, в котором говорилось о желании В. К. Винниченко вступить в партию большевиков и на упомянутое письмо самого Владимира Кирилловича от 30 мая[732]. Однако, пожалуй, устно распорядился, чтобы отношение к украинскому политику было вежливее. Во всяком случае, на следующих встречах с Г. В. Чичериным, Л. Б. Каменевым и Л. Д. Троцким атмосфера стала явно мягче. В частности, Л. Б. Каменев предложил подготовить в письменном виде докладную записку с изложением взглядов группы, которую представлял В. Винниченко, на очередные задачи политики в Украине[733].

А Г. В. Чичерин 29 мая 1920 г. направил председателю СНК Украины Х. Г. Раковскому телеграмму, в которой сообщал: «На днях к Вам выезжает Винниченко, который находится здесь. Члены Политбюро находят допустимым ввести его в Совнарком Украины как Наркомпроса и Зампредсовнаркома»[734].

Думается, стоит обратить внимание на то, что Г. В. Чичерин ссылается не на решение Политбюро ЦК, а лишь на мнение членов Политбюро (каких – неизвестно – В. С.), что существенно снижало значимость переданного дипломатическим языком варианта («находят допустимым») использование В. К. Винниченко на правительственной работе. То, что рекомендации Г. В. Чичерина имели больше частный характер, подтверждается и следующим.

Пока В. К. Винниченко работал над документом, Политбюро ЦК РКП(б) с участием В. И. Ленина дважды обсуждало вопрос о вступлении украинского деятеля в большевистскую партию (1 июня) и о возможности использования его на работе в Украине (8 июня)[735].

9 июня Владимир Кириллович завершил написание документа (15 рукописных страниц) и передал в ЦК. В первых же строках записки со всей категоричностью было заявлено, что Зарубежная группа украинских коммунистов делегировала В. К. Винниченко в Украину «для активного участия в борьбе за коммунистическую революцию». При этом группа исходила, прежде всего, из резолюции VIII конференции РКП(б) «О советской власти на Украине», ленинского «Письма к рабочим и крестьянам Украины по поводу побед над Деникиным», заявлений Л. Д. Троцкого, в которых высказывались положения, тождественные с зафиксированными в упомянутых двух документах, как собственно и в другой официальной информации, доходившей за границу. Отмежевавшись от сепаратистских («самостийнических») ориентаций, группа поручила В. К. Винниченко «строго и последовательно защищать позиции, на которые стала РКП в своей программе по национальному вопросу и вышеупомянутой резолюции, как наиболее соответствующих духу коммунистического учения и революции»[736].

Вместе с тем В. К. Винниченко тут же заявил, что, находясь в России и получив сведения из источников, заслуживающих доверия, он серьезно обеспокоен тем, «что позиция РКП через какие-то обстоятельства в жизнь не проводится»[737].