Украинско-российские взаимоотношения в 1917–1924 гг. Обрушение старого и обретение нового. Том 2

Инициатива окончательно перешла к советскому командованию. Согласованные действия частей 13-й и 14-й армий обеспечили освобождение Харькова. В ночь на 12 декабря 1919 г. подразделения 8-й Червоноказачьей и Латышской дивизий вступили в город. Главные силы деникинцев были рассечены на две части, которые вынуждены были отступать в разных направлениях, с каждым днем все больше теряя взаимодействие. Одна часть уходила в юго-восточном направлении на Ростов, а вторая – на юг, в Крым и к Одессе. Успешное осуществление Харьковской операции позволило советским войскам перейти в решающее наступление на Донбасс.

Во время боев против деникинских соединений Зафронтбюро ЦК КП(б)У и Реввоенсовет повстанческих советских войск Украины стремились оказать максимальную помощь Красной армии. 11 октября 1919 г. партизанским войскам, оперировавшим в южных районах Украины, было приказано двигаться в северном направлении, устраивать непрерывные налеты на деникинские части, штабы, склады боеприпасов и т. п., устраивать боевые операции на железнодорожных магистралях, выводить из строя телефонную и телеграфную связь противника.

Наиболее активные операции развернулись на Левобережной Украине, где проходили стратегически важные железнодорожные коммуникации и сосредоточивались основные силы белогвардейцев. Советские партизаны помогали частям Красной армии выбить деникинцев из Ромен, Гадяча, Кобеляк, Полтавы. Они систематически устраивали аварии поездов на узловой станции Лозовая, взорвали железнодорожные мосты в районе Константинограда.

На многих участках железных дорог, таких как Никитовка – Харьков, Кременчуг – Полтава, Ромодан – Гребенка, Ромодан – Бахмач, Гребенка – Круты, Никополь – Кичкас, Пологи – Чаплино движение поездов было расстроенно полностью, а в некоторых местах оно вовсе прекратилось.

Налет трехтысячного отряда партизан 3 октября на Полтаву привел к большой панике. Его удалось отбить, только подтянув значительные силы белых. Не давали покоя добровольцам партизаны Донбасса и Харьковщины, Киевщины и Черниговщины.

Дезорганизация белогвардейского тыла была настолько ощутимой, что практически не существовало места, где деникинцы чувствовали бы себя в безопасности. Все это означало, что освобождение Украины было лишь делом времени. И как бы ни пытались белогвардейцы закрепиться на тех или иных рубежах, они неудержимо теряли позиции.

16 декабря богунцы освободили Киев, 1 января 1920 г. – Черкассы. В последние дни старого года освободительная волна докатилась и до Донбасса, который деникинцы под ударами Красной армии спешно покидали.

3. Экономическая жизнь: первые опыты, проблемы, следствия

Хотя кровавая Гражданская война при подстрекательстве и непосредственной материальной помощи извне продолжалась и, казалось, – смертям и разрухе не видно конца, большинство людей – и в Украине, и в России думали о мире, о возвращении к спокойному, созидательному труду. Потому в перерывах между военными кампаниями, не теряя времени, «бросались» налаживать хозяйственную жизнь. Впрочем, бесперебойного, продуктивного функционирования экономики (и промышленного, и сельскохозяйственного ее сегментов) требовала и затянувшаяся война, точнее армии, которые ее вели.

В экстремальных условиях, как говорится «на марше», приходилось перестраивать привычные производственные отношения, создавать новый общественный уклад. А еще достаточное распространение получили явления, воплощенные в терминах «завоевания экономических высот», «пролетарского штурма», «красногвардейской атаки на капитал» и «военного коммунизма». Однако, если в российских губерниях, особенно в европейской части, была возможность приступить к экспериментированию на основе социалистических принципов хозяйствования с весны 1918 г., накопить в этой сфере годичный опыт (как позитивного, так и негативного свойства), то в Украине реальная возможность встать на такой же путь возникла только к весне 1919 г. И случилось так, что здесь практика «военного коммунизма» оказалась гораздо сложнее и неоднозначнее, чем у первопроходцев – соседей[355].

К толкованию сущности и значения политики «военного коммунизма» наука обращалась не раз. Собственно, отправными всегда были положения из ленинских произведений, партийных документов. И, возможно, потому, что уже в этих источниках историческую практику советской власти 1918–1920 гг. объявили временной, вынужденной, обусловленной экстремальными обстоятельствами мерой, а не сущностной природой нового строя, его принципиальными теоретическими кондициями, более того – сопровождаемой существенными критическими замечаниями и оценками в момент перехода к другому курсу – нэпу – политика «военного коммунизма» всегда получала сравнительно более объективное, всестороннее воспроизведение в историографии, чем другие приближенные по времени сюжеты[356].