Украинское солнце

Измученные, но довольные собой, отец с сыном поздним вечером разгружали машину.

– Если бы не я, что бы ты без меня делал, пап? – сказал Влад отцу, который мысленно уже отчитывал Александра.

30

31 декабря. Считаные часы до самого главного и так горячо любимого всем русским народом зимнего праздника – Нового года. Приготовления к торжеству в квартире Вернадских проходило на этот раз как-то совсем уж непривычно скучно. Каждый замкнулся в себе и занимался чем-то своим: отец готовил стол, взяв в помощники себе Влада, который при первой возможности ускользал в зал – к телевизору, ну а Глеб, весь день где-то прошатавшись, вернулся домой только под вечер и тут же завалился спать, все и всех игнорируя. С отцом отношения у Глеба по-прежнему не ладились: первый упрекнул сына в отсутствии предприимчивости, поставив в пример тому его одноклассника, соседа сверху, Олега, который, не имея даже высшего образования, преуспевал в бизнесе. Глеб, балансировавший на грани срыва, мечтал доказать обратное.

Уж давно наступил вечер. Все в округе окутала темнота, властно расплывшись убаюкивающей тишиной. Стояла прекрасная зимняя погода. Будто кто-то охапками набирал с неба падающий снег, чтобы потом бережно спустить его в ладонях на землю. Безмятежная идиллия. Вот так забросишь в щелочку луны, как в копилку, монету, и откроются для тебя тайны украинской зимней ночи. А она прекрасна. Выйди на улицу, вдохни полной грудью свежий морозный воздух и прислушайся: в пульсирующей тишине распознаешь еле уловимую излучаемую из ниоткуда и в никуда волну несуществующей реальности, которая уносит в будущее или прошлое. Главное, чтобы душа была настроена на верный диапазон. Но можно и не погружаться в этот поток фантазий, а просто ограничить свой кругозор радиусом свечения фонарного столба. Поверьте, даже мутно-желтый свет фонаря в новогоднюю ночь кажется сказочным. Влад смотрел в окно: освещенный двор был пуст, футбольное поле, детские качели и карусели засыпаны снегом, плакучие ивы и тополя, как белые исполины, неподвижно стояли, карауля покой. Не раз в такую прекрасную погоду братья выходили играть в снежки. Вот бы и сейчас пойти погулять: вдоволь напрыгаться в снегу, слепить снежную бабу, а потом уставшими и насквозь мокрыми вернуться домой, чтобы выпить горячего чая с медом.

Только в половине двенадцатого семья кое-как собралась за праздничным столом, и то только после того, как Михаил Евгеньевич накричал на Глеба, пригрозив вообще оставить того без ужина. Однако сразу после боя курантов все опять куда-то разбрелись: Глеб ушел обратно спать, Михаил Евгеньевич с младшим сыном пошли к соседям дальше праздновать. У соседей квартира была полна гостей: уже у дверей слышалось шумное веселье, раздавался смех и звон бокалов. Ломился от яств праздничный стол, во главе которого сидела тетя Тамара, та самая тетя Тамара, которая несколько лет назад умывала избитого сыном Михаила Евгеньевича. Как быстро летит время! Тост за тостом. Михаил Евгеньевич смотрит на старшего сына, пришедшего час спустя, и наливает ему шампанского – недовольство друг другом растворилось в заразительном веселье. Каждый из них улыбался, но в глазах была печаль.

А за окном все так же неспешно падал в темноту снег. Дышала украинская зимняя ночь. Она окутывала поселок белым благородным убранством, но он все равно казался неприветливым: улицы безлюдны, дома – неподвижные истуканы.

Куда ведет человеческий след? Куда ведет человеческий след здесь, в Красном Луче, и где именно он обрывается? Может, след ведет к знаниям, надеждам и благополучию? А может, вообще нет этого следа или обрывается он на полпути, ведомый эхом недосягаемой глазу авантюристки-судьбы? Нет, в Красном Луче след, ведущий в край благополучия, давно потерян.

Широким шагом проложена зимняя стежка в лесную посадку. Оттуда шаг, отягощенный ценным грузом из дров, тянется в многоэтажные дома, в которых когда-то было центральное отопление. Сейчас же его нет. Уже давно в квартирах почти у каждого стояли «буржуйки», самодельные печки из толстых листов металла, которые обычно ставят на высокие металлические ножки в угол или почти на середину кухни, а дымоотвод протягивают прямо в форточку. Эти так называемые печки, топившиеся углем, помогали людям, живущим в многоквартирных домах без центрального отопления, обогревать комнаты и не мучиться от холода. Уголь в первые годы отсоединения Украины от России завозили прямиком из шахты во дворы домов, высыпали в одну кучу. Он уходил на ура, но и отходов от него было много. Улицы просто заваливались, засыпались жмыхом, и из года в год его становилось все больше. А это и немудрено, куда еще людям скидывать жмых, как не на улицу. Каждый прямо с порога подъезда вываливал жмых из ведер в свой же двор. Один плюс был от всего этого – на дорожках, где ходили люди, почти не было гололеда.