Украинское солнце

Отношения между Анастасией Павловной и Михаилом Евгеньевичем стали резко ухудшаться. После приезда в Казань мать рассказала старшему сыну о том, какие скандалы устраивал отец во время его отсутствия. Дело даже доходило до того, что Анастасия Павловна с Владом несколько дней ночевали у подруги. И обстоятельства новой жизни не способствовали налаживанию их семейного благополучия. Анастасия Павловна получила долгожданную независимость, давшую ей смелость заявить Михаилу Евгеньевичу о том, что потакать его несносному характеру больше не намерена. Глеб всегда оставался на стороне матери и неоднократно предлагал ей развестись. Он уговаривал ее не держаться за нажитое добро, если нет счастья в семье. Анастасия Павловна, соглашаясь со всеми словами старшего сына, кивала головой, но про себя думала обратное. Чтобы воспитать и поднять на ноги детей, она продолжала всеми силами терпеть унижения и упреки мужа.

Но сейчас все было по-другому. Анастасии Павловне было хорошо и спокойно: она была рядом со своими детьми.

38

Глеб был незаменимым и отличным работником: он приносил фирме новые контракты, и соответственно, работу и деньги.

Как-то за ужином, организованным по поводу первого знакомства Гульшат с родителями, Михаил Евгеньевич, тронутый теплотой начатого разговора о домашнем хозяйстве, пытался поведать присутствующим о своем опыте в деле обустройства домашнего хозяйства. Но тут же, успев вымолвить лишь пару слов, остановился, резко оборвав речь: Влад, сидевший напротив отца, понял, что Глеб тихонечко под столом толчком ноги остановил отца.

–А зачем ты меня остановил? – невинно спросил отец потом старшего сына.

–Пап, просто я не хочу, чтобы знали, кто я и откуда приехал! Ну разве ей интересно знать, из какой деревни я приехал? Меньше пусть знает… Я вообще говорю всем, что я из Западной Украины приехал, а там процветают наука и образование, а не птицеводство!

–Ну если вы любите друг друга, то какая ей разница, откуда ты?

–Вот именно, какая ей разница?! Ты чай будешь?

Анастасия Павловна, гордая заслугами и достижениями своего сына, все больше ощущала материнскую ревность. И объектом ревности, конечно же, стала Гульшат, образованная и независимая. Анастасия Павловна открыто не выказывала свою неприязнь к ней, не решалась. Но невидимое противостояние продолжалось. В пылу соперничества Анастасия Павловна в разговорах с соседкой на предмет того, какой веры будут ее внуки, если Глеб возьмет замуж «какую-нибудь татарку», то они непременно, заявляла она, «будут христианской веры». Едкие слова, так получалось само собой, срывались с уст ревнивой матери довольно часто. И Глеб все заметнее стал нервничать, тем более что приступы ревности матери происходили и в присутствии Гульшат. Недовольство все нарастало.

–Мать, с каких это пор ты решаешь за меня? – Глеб злился. Он смотрел на мать и не узнавал ее.

–Что именно я решаю?

– «На свадьбе Глеба будет все так, как я захочу» – твои слова или нет? А?

–Мои. Я еще добавлю, что и детей твоих будем крестить! – не унималась мать, не догадываясь, что сильно уязвляла самолюбие сына, давно уже ставшего сильным и властным мужчиной.

–Я не понимаю, кто вообще собирается жениться?

–Ты!

–Я? На ком?

–На Гульшат!

– Да ты, по-моему, с ума сходишь!

Ревность слепа и глуха – Анастасию Павловну невозможно было переубедить: в Гульшат она видела только недостатки.

39

– Господи, как я переживала, пока ты не вернулся домой! – Анастасия Павловна лежала на кровати, наблюдая за тем, как Глеб, разложив на полу деньги, пересчитывал и складывал их в пачки.

– Мам, я ехал домой, как артист. Купил билет на поезд. Взял себе купе. Соседи попались, правда, надоедливые, все приставали с предложением выпить. Пришлось забраться на верхнюю полку и притвориться спящим. Ну а что делать? Не станешь же напиваться, когда в рюкзаке несколько миллионов рублей. Так и пролежал весь путь от Москвы до Казани с рюкзаком под головой. У самого из вещей только трусы да носки. В общем, что туда, что обратно, ехал налегке. Даже перекусить нечего было, зато с полным рюкзаком денег, с которым носился как курица с яйцом. Что и говорить, даже в туалет лишний раз не сходишь, а если и сходишь, когда уж совсем припрет, то наперевес с рюкзаком. Ни охраны, ни сопровождения, из оружия только газовый баллончик.

–Боже, как ты рискуешь, бедный мой!