Украинское солнце

Прошло уже больше недели с того момента, как Евгений Михайлович с сыном приехали на Украину. Все шло своим чередом, ровно и спокойно, будто никто никуда не уезжал и никто ниоткуда не приезжал. В один из летних дождливых дней Влад сидел у окна на кухне. За посадкой досягаемая взгляду виднелась издалека шахта. Но Влад не смотрел вдаль, он наблюдал за тем, что происходило прямо за его окнами: на выжженной земле, там, где когда-то стояли мусорные ящики, догорал сваленный пищевой мусор. «Как же сильно я отвык от здешних мест и от всей этой жизни», – без сожалений решил для себя Влад. Неожиданно у соседей раздался глухой звук. Влад прислушался, но ничего больше не происходило. В мертвой тишине он вспомнил день их приезда, когда Михаил Евгеньевич зашел к соседке, тете Тамаре, за ключами. От удивления приветливая женщина чуть не потеряла дар речи, но больше всего она порадовалась, увидев Влада.

«Владик, как же ты вырос! Боже мой! – восхищалась тетя Тамара. – Вы только что с дороги? Молодцы какие! Как же я рада вас видеть! Боже мой, сколько времени прошло! Ну ладно, не буду вас задерживать. Устали, наверно? Потом пообщаемся. Еще успеем друг другу надоесть, а пока не буду вас утомлять своими расспросами. Сейчас только найду ваши ключи. А, вот они! Я теперь как домовая ключница – от всех квартир ключи у меня. Все разъехались кто куда, приходится приглядывать за квартирами. А куда деваться!»

– Хоть бы кто прошел мимо окон, – досадовал Влад, но уже вслух, продолжая сидеть у окна. Вдруг, словно в ответ, сотрясая тишину, в воздухе раздался громкий натужный звук работающего двигателя – приближался тепловоз. Он двигался так тяжело, медленно, и не понятно было, с какой именно стороны он ехал. Из-за стоявшего справа дома показался его силуэт, и на фоне зеленого корпуса многотонной машины горела ярко-оранжевая жилетка сидевшего в кабине машиниста. Тепловоз ехал со стороны шахты, таща за собой громыхавший вагон, который был пуст. Когда он скрылся, прозвучал противный гудок. Влад посмотрел ему вслед и отвел взгляд в сторону, наткнувшись на пятиэтажный дом, стоявший справа: облитый багровой краской заката, наполовину жилой он, словно забыт временем. Дикая тоска нашла на Влада. Переполнявшее досадное чувство напоминало ему о недавнем разговоре с отцом.

– Пап, я вот смотрю на твой костюм, который ты привез с собой, и все хочу тебя спросить, а куда ты будешь его надевать, он, вообще, где тебе пригодится? – Михаил Евгеньевич молча курил сигарету и смотрел из окна во двор. В зале горел приглушенный свет. Сигаретный дым, распространяясь по комнате, улетал в открытое ночное окно, как будто не желал выслушивать тяжелые разговоры. Размышлявший о чем-то своем Михаил Евгеньевич уставился в темноту, пытаясь увидеть будущее, которое было таким же неосязаемым, как и сигаретный дым.

– Мне уже поздно начинать все сначала… Все, хватит… не тот у меня возраст… – тихо отвечал Михаил Евгеньевич. – Я хочу спокойно дожить свой век. Хочу заняться огородом, хочу сделать хороший ремонт в квартире. Да и женщину себе уж надо найти, не могу же я жить один все время. Я устал сам готовить себе еду, устал стирать свои вещи. Если бы ты знал, насколько я сыт жизнью холостяка! – откровенничал Михаил Евгеньевич. Он снова и снова приводил неоспоримые доводы, из-за которых не в силах был «начинать все сначала». – Мы бы и с тобой вдвоем не пропали здесь, но тебе нечего ждать здесь на Украине, тебе нужно жить в Казани, в большом и перспективном городе.

Влад пробыл на Украине около месяца. За это время Михаил Евгеньевич успел съездить в Ростов, где он надеялся найти документальное подтверждение того, что он с супругой в молодости несколько лет жил в России. И ему это удалось. Документ нужен был Анастасии Павловне, чтобы подать заявление на получение российского гражданства, точнее сказать, с этой подтверждающей справкой легче было этого добиться. Сам же Михаил Евгеньевич и не думал о том, чтобы менять украинское гражданство. Влад тоже не сидел без дела. За все лето, проведенное на родине, он раза три ездил в Луганск, чтобы навестить там бабушку и родную тетушку Лиду. Он хотел остаться до конца лета, но и день рождения брата не хотел пропустить, поэтому в конце июля купил билет до Казани. Так и прошло его последнее беззаботное лето на родине.

47