Украшение китайской бабушки

— Вот что, послушай… — Люся повернулась к подруге, как будто только сейчас ее увидела. — Я тебе не говорила, что раньше, когда учились, мы с Ниной вроде дружили. И время от времени заходили мы к ее бабушке. Только она с меня слово взяла — никому про это не говорить. Ну, интересно мне было — такая большая квартира, картины, скульптуры, прямо как в музее. Нигде больше такого не видела. И вот как-то раз сидим мы с Нинкой, к экзамену готовимся… Вроде бы на следующий день у нас по теормеху экзамен был… или нет, не по теормеху, по физике… или по электронным цепям…

— Ну, неважно, по теормеху или по цветоводству, — подтолкнула ее Надежда. — Не отвлекайся.

— Ну, да… Домработница принесла нам чаю и ушла. Да, у бабки же домработница была — по тем временам настоящее чудо. Правда, противная тетка, злющая и уродливая — настоящая Баба-яга. Ну, ушла она, и тут мне в туалет захотелось. Я примерно помнила, где у них в квартире был туалет. Нинку отвлекать не стала, вышла из комнаты, пошла по коридору, да, видно, не туда куда-то свернула. Ты же помнишь: квартира у них огромная и запутанная, как лабиринт, — коридоры, тупики, двери, еще и лестницы… В общем, чувствую, что заблудилась. Ни туалет не могу найти, ни ту комнату, где мы с Нинкой занимались.

Тут слышу, ковыляет по коридору эта их домработница… Вот, даже имя вспомнила — Шура ее звали. И тут мне так с ней не захотелось сталкиваться! Понимаешь, она и вообще-то жутко противная была, а меня особенно невзлюбила. Так на меня смотрела, как будто я в дом обманом проникла, чтобы украсть что-нибудь. Мне все время казалось, что она после моего ухода ложки чайные пересчитывает. А сейчас, если встретит меня в коридоре, невесть что подумает… В общем, чтобы с ней не столкнуться, юркнула я в ближайшую дверь. И оказалась в мастерской Нинкиной бабушки. Только попала я в нее не через главный вход, а очутилась на галерее, которая проходит вокруг мастерской под самым потолком. Ты ведь там была, помнишь, что в этой мастерской наверху галерея, снизу на нее лесенка ведет…

— Ну да, что-то такое помню.

— Так вот, мне оттуда сверху всю мастерскую хорошо видно было. Нинкина бабушка, тоже Нина, работала перед мольбертом. Отойдет, посмотрит и ударит кистью по холсту, как будто выпад рапирой сделает. Потом опять отойдет, прицелится — и выпад.

Мне интересно — никогда раньше не видела, как художники работают. Но и неловко очень, неудобно — получается, что пробралась тайком и подсматриваю. И уйти боюсь — думаю, что за дверью наткнусь на Шуру, как с ней буду объясняться? Поэтому затаилась я на галерейке и сижу тише мыши. А Нинкина бабушка еще немножко поработала, потом кисти отложила, сняла запачканную краской блузу и подошла к книжному шкафу. Видела там такой огромный книжный шкаф с резными дверцами и с колоннами по бокам?

— Ну да, что-то такое видела.

— Так вот, подошла она к этому шкафу и повернула справа верхнюю часть колонны. И тут у шкафа сбоку откинулась стенка, и открылось что-то вроде тайника, она оттуда достала какую-то толстую тетрадку, села за конторку и стала в этой тетрадке что-то писать.

— А потом что? — не утерпела Надежда.

— А потом я все-таки оттуда ушла. Не сидеть же на этой галерее до вечера.

— Ты это все точно помнишь? — с сомнением спросила Надежда.

— Прямо как будто только что видела! — Люся подозрительно взглянула на подругу. — Ты что, полагаешь, я это все выдумала?

— Да нет, конечно, я так не считаю.

— И на том спасибо! Но вот что я теперь думаю — не иначе, Нинкин муж ищет этот самый бабкин тайник.

— Ты же говоришь, что в тайнике была какая-то тетрадка. Зачем ему могла понадобиться эта тетрадка?

— Я сказала, что бабка достала тетрадку из тайника, но, может, там было еще что-то? Что-то очень ценное? Сама говорила, что он всю квартиру перерывает!

— Это Нинка говорила. Бумажки какие-то рассматривает, фотографии. Альбом, говорит, нашел старый — так два вечера с ним просидел. С лупой!

— Не нравится мне это все, — нахмурилась Люся. — Вот если он эту ценную вещь найдет, то в лучшем случае украдет ее и исчезнет. А Нинка останется ни с чем. А про худший случай я и думать не хочу!

— И что ты предлагаешь?

— Надо Нинку спасать! — решительно сказала Люся. — А то этот тип криминальный найдет тайник, Нинку пристукнет — и поминай как звали! Надя, мы же совестью замучаемся!

— Что ты предлагаешь? Она же нам не поверит, она же влюблена в него как кошка, то есть это он ей внушил.

— Да брось ты! Звони сейчас ей, потому что со мной эта дура разговаривать не станет, думает, что я сразу на ее мужа наброшусь и уведу. Надо больно! Звони домой, она с работы уволилась еще перед свадьбой.

— Ладно, попробую… — Надежда набрала номер.

Трубку долго не брали, наконец послышался слабый, какой-то блеющий голос.

— Алло, могу я Нину попросить? — закричала Надежда в трубку, у нее было такое чувство, что абонент находится где-то в районе звезды альфа Центавра.

— Надя, это я, — прошелестели на том конце.

— Нинка? Ты что — больна? Отчего голос такой?

— Да нет… все хорошо…