Украшение китайской бабушки

В мастерской мало что изменилось с того далекого дня — мольберт с натянутым на него чистым холстом, несколько высохших кистей в керамическом горшке, конторка для записей, книжный шкаф у стены. Громоздкий резной старинный шкаф с двумя колоннами по бокам. Не шкаф, а настоящий античный храм. И, что характерно, многолетней пыли нету, стало быть, Нинкин муженек уж тут похозяйничал. Будем надеяться, что безуспешно.

Люся подошла к шкафу, протянула руку к правой колонне…

И испуганно отдернула ее: на деревянной консоли сидел зверек, пушистый зверек поменьше кошки с темной пятнистой шкуркой и длинным хвостом в черно-белых кольцах. Обычно безобидный, сейчас он угрожающе скалился, обнажив мелкие острые зубы.

— Ты тут еще! — недовольно проговорила Люся. — А ну, пошел вон! Пошел вон, кому я сказала!

Вместо того чтобы послушаться ее совета, зверек принял угрожающую позу и громко прострекотал:

— Трак-так-так!

— А ну, пошел вон! — повторила Люся и замахнулась на своего неожиданного противника.

Но тот метнулся вперед и попытался вцепиться в Люсину руку, она едва успела ее отдернуть.

— Ах ты, маленький паршивец! — Люся огляделась по сторонам, увидела горшок с кистями и взяла самую большую кисть. Волоски кисти давно слиплись и задубели от краски, и кисть превратилась в короткое копье. Люся замахнулась этим импровизированным орудием на зверька, тот злобно и разочарованно зашипел, но понял, что сопротивляться бесполезно, спрыгнул на пол и спрятался за шкаф.

— Вот так-то! — удовлетворенно проговорила женщина и на этот раз без помех взялась за капитель правой колонны.

— Как она это делала? — пробормотала Люся, изо всех сил стараясь повернуть капитель.

Старое дерево скрипнуло и поддалось. Капитель повернулась, с натужным скрипом сдвинулась с места, и в боковой стенке шкафа открылась небольшая дверца.

— Ура, — проговорила Люся не очень громко. — Ну, и что же мы тут имеем?

Она запустила руку в тайник и достала оттуда толстую тетрадь в дерматиновом переплете.

Снова пошарила в тайнике, но больше ничего в нем не нашла. Ничего, кроме многолетней слежавшейся пыли.

— Вот так тайник, — пробормотала Люся, — стало быть, бабуля прятала здесь только эту тетрадочку.

Бумага в тетрадке была желтая, ломкая. Страницы были заполнены четким, крупным, разборчивым почерком, кое-где Люся разглядела даты, как в письмах. По всему выходило, что это дневник Люсиной бабушки. Или какие-то записи личного характера. Люсе совершенно не хотелось их читать, однако она решила предъявить тетрадь Надежде с Ниной. Нинка — прямая родня, пусть она и решает, что с тетрадкой делать.

За время ее отсутствия Надежда успела малость прибраться в комнате и уговорить Нину снять жуткий вылинявший халат и надеть трикотажные спортивные брюки и футболку с длинными рукавами, эти вещи Надежда отыскала тут же, в комнате. Постель теперь была аккуратно заправлена и покрыта клетчатым пледом, все пузырьки с лекарствами и стакан с несвежей водой Надежда вынесла на кухню. Она встретила Люсино появление вопросом в глазах. Люся еле заметно кивнула — нашла тайник, подробности потом.

— Нинуля, пойдем чаю выпьем! — строго сказала Надежда, и Нина поняла, что, если она не пойдет, ее потащат силой.

— Есть ничего не могу, аппетита нет совсем! — произнесла она.

На кухне против ожидания было чисто, в холодильнике полно готовых блюд, как видно, Нинкин муж не рисковал есть ее стряпню и сам заботился о своем пропитании.

— У меня свой чай, травяной! — встрепенулась Нина и достала из буфета баночку с золотистыми иероглифами на крышке. — Это Георгий принес, сказал, что настой целебный, очень помогает от нервов и вообще укрепляюще действует.

— Что-что? — с угрозой заговорила Люся. — Нинка, ты на себя в зеркало-то смотрела? Да ты же еле ходишь, до того укрепилась! Выброси немедленно эту отраву и пей нормальный крепкий чай! Черный, цейлонский! И сахару побольше!

— Что китайцу здорово, то русскому смерть! — припечатала Надежда.

После чая Нина слегка порозовела, съела кусок булки с маслом и смотрела уже не так грустно.

— Причешись, — зудела Надежда, — себя в порядок приведи. И какой, извини, мужик, будет в такой жуткой комнате спать? Вы же ремонт делать собирались…

— Он вообще там не спит, говорит, что ночью работает, переселился в мастерскую.

— За каким чертом такой муж нужен? — фыркнула Люся, но осеклась под взглядом Надежды.

— Девочки, я не знаю, что делать… — жалобно сказала Нина. — Это выше моих сил! Ничего сказать нельзя, он сразу кричит, обругал меня вчера последними словами! Потом, правда, прощения просил… Он… нервный такой, вспыльчивый, я не знаю, как мне с ним… Правда, у меня в этом смысле опыта никакого…

— Выгнать пинком под зад! — Люся была категорична. — На фига козе баян?

В это время зазвонил Нинин мобильник.

— Слушаю! — закричала она. — Кто? Ты, Герочка?

Надежда ткнула Люсю кулаком в бок — ну, сейчас начнется! Нина слушала, что говорит ей собеседник, лицо ее из несчастного и измученного становилось постепенно фальшиво-радостным.

— Да, — повторяла она, — да, дорогой, конечно. Жду тебя с нетерпением.