Украсть право первой ночи

– Зачем мы здесь, Ивин? – всё-таки спросила она.

Он понял правильно – Мариса недовольна, что они явились туда, где им не рады. Такая встреча кому угодно не понравилась бы.

– Сестричка Мариса, я не хочу селить тебя в сарай, – сказал он. – Сейчас в Гарратене съезд гильдий, снять хорошие комнаты непросто. А тратить много я не могу, нам с тобой потребуются деньги. Это везение, что матушка решила уехать, ей никогда не нравились гильдейские праздники. И мы здесь ненадолго.

Он так и говорил: «нам», «мы», от этого становилось тепло на душе. И он так смотрел, словно сейчас подойдёт и обнимет – как раньше, в башне. И какое же это было счастливое время, оказывается!

Мариса отвернулась, отошла к окну. Там, снаружи, цвели розы, видна была выложенная камнем дорожка. И окно было красивое, высокое, стрельчатое, с сияющими прозрачными стёклами. Да и комната…

Комнату Мариса оглядела мельком, когда вошла, и успела удивиться её красоте. Бархатные стены цвета молодой травы, высокий потолок, отделанный лепниной, резная мебель тёмного дерева и светлый, сияющего медового цвета пол из дощечек разной формы. Невиданная роскошь.

– Почему дом называется Калани? – спросила она, заодно чтобы сменить тему. – Я слышала это слово. Точнее, это ведь имя графини Финерваут? А почему тогда это ваш дом?

– Умница, запомнила, – он улыбнулся. – Это не наш дом. У моей семьи нет резиденции в столице. Точнее, ещё отец купил землю, а брат всё собирается начать строить. Этот дом был подарен леди Камилле Калани её кандрийскими родственниками, к свадьбе. Дом, конечно, не входит в майоратное имущество Финерваутов и не был отобран короной, как и другая собственность графини. Ты понимаешь, что такое майорат и личные владения?

– Конечно, – пожала плечами Мариса. – Майорат – это родовые владения, которые наследуются строго по мужской линии. Сюда же относятся доходы майората и имущество по соответствующим спискам. Майорат не может быть продан, заложен, подарен – и так далее. Личные владения могут быть кому угодно завещаны, проданы, подарены…

– Умница, – повторил Ивин, на этот раз мысленно поблагодарив отца Эвола. – Ну так вот, этот дом принадлежал лично графине Камилле. Он не достался нынешнему графу, как и другое имущество Раузагов, не входящее в майорат. Теперь всё это находится под королевской опекой. Говорят, что королева когда-то настояла не считать безусловно погибшей малолетнюю дочь графа Ингарда.

– Но это смешно! – удивилась Мариса. – У нас все маленькие дети знают, что дочь графа разорвали волки!

– Так или иначе, дом закрыт, но королева позволяет моей матери и некоторым другим особам время от времени занимать гостевое крыло. Вот это, – он показал рукой вокруг себя.

Раздался стук в дверь, и рыжий впустил в комнату двух девушек в синих платьях и белых фартуках, которые притащили кувшины с водой, таз и полотенца. То есть Фатина хоть и вредничала, но выполнила приказ. Хорошо.

– Оставляйте и будьте свободны, потом всё заберёте, – распорядится Ивин. – Или… эсса Мариса, вам нужна помощь? – услышав в дороге это обращение сестры Кайлы к Марисе, он решил, что здесь оно подойдёт.

– Не нужна. Благодарю вас, – она кивнула девушкам, стараясь не поворачиваться к ним поражённой стороной лица.

Он выпустил горничных и сказал Марисе:

– Переоденься в красивое платье. Я приду и помогу всё застегнуть. И надо причесаться хорошо. А потом разберемся с прислугой.

– Я хочу платье, которое легко смогу надевать сама. Вот как это, – Мариса погладила подол своего монастырского платья. – Может быть, подскажете, где купить?

– Подскажу, – пообещал Ивин. – Но тебе придется надевать и что-то этакое. Мы с тобой сегодня ещё в королевский замок поедем, – он подмигнул Марисе и вышел.

А она решила, что ослышалась, но всё равно почувствовала мурашки по телу. Куда они поедут, в королевский замок?!

От Марисы Ивин направился прямо к экономке – был уверен, что та ждёт, и не ошибся. Эсса Фатина сидела за столом в своём кабинете и вяло перелистывала конторскую книгу. При виде Ивина встрепенулась:

– Милорд, вы должны понимать, что для вашего семейства ничего нет важнее респектабельности, её светлость на все готова ради этого! Для вашей сестры — это вопрос жизни и смерти…

– Тихо, пожалуйста, – прервал её Ивин, подняв вверх ладони. – Я не собираюсь сейчас слушать глупости. А вопрос жизни и смерти для моей сестры вообще не стоит, слава Пламени. Я оставил её в Финервауте здоровой. Она разве заболела?

– Нет, слава Пламени!

– Тогда прекратите говорить ерунду! Вот что, я не стану ни просить, ни убеждать вас. И даже не спрошу, кто писал то письмо, в содержание которого вас посвятили. Но имейте в виду: если вы как-то, словом или действием, обидите мою гостью, я лично выставлю вас за ворота. Потом можете плакаться матушке, жаловаться и проситься обратно. Вы услышали?

– Лорд Ивин, это переходит границы, – возмутилась экономка. – Я, как и её светлость, всем готова пожертвовать ради блага вашей семьи!

– Ради меня никаких жертв, пожалуйста. Вы услышали, что я сказал? Да или нет?