Укрепленный вход

Тиллей в свои двадцать восемь был слишком молод, чтобы знать о «последнем шансе». Тем не менее он понял: Бетти Халука стала очень важным человеком для Стенли Мудроу. Он не раздумывал почему. Хотя как-то видел одну из любовниц Мудроу, двадцатипятилетнюю официантку, от которой и сам бы не отказался, не будь женат на Розе. Но как выяснилось, молодость не так уж много значила для его друга, в то время как «полноватая» Бетти Халука вытащила Мудроу из долгого запоя.

— Знаешь что, Стенли, — сказал Тиллей, — тебе лучше покупать вещи в специальных магазинах для крупных мужчин. Стандартные костюмы это не то, даже если делаешь покупки у парня, который их и шьет и подгоняет по твоей фигуре.

Мудроу с грустью посмотрел на Тиллея, худощавого, с хорошо развитыми мышцами и классно смотрящегося в джинсах, фланелевой рубашке и шерстяном пиджаке от Харриса. Мудроу знал, что, если даже он очень захочет принарядиться и выложит штуку за специально сшитый костюм, даже тогда он будет выглядеть не лучше упакованного холодильника.

— А знаешь, какие цены в этих специальных магазинах? — Он внимательно и придирчиво рассматривал каждый свой костюм.

— Ладно, надень коричневый, — согласился наконец Тиллей. — Посмотрим, как ты в нем будешь выглядеть. Надеюсь, у тебя найдется чистая белая рубашка и пальто отглажено?

— Черт возьми! — спохватился Мудроу, направляясь к шкафу. — Я совсем забыл об этом проклятом пальто. Он поднял с пола нечто, оказавшееся сморщенной шерстяной тряпкой, и покачал головой. — Поеду без пальто.

— Дай-ка его сюда, — сказал Тиллей. — Я мигом съезжу к Мухаммеду на Первую авеню, там его быстренько отгладят, а ты пока поищи галстук и залезай в душ. Ведь эта женщина, Халука, — адвокат, черт возьми! А ты выглядишь как последний разгильдяй. Да она не захочет иметь с тобой ничего общего.

— А вот и нет! — не согласился Мудроу. — Она меня уже видела и знает, с кем ей придется иметь дело.

Глава 4

Семнадцатое января

Сильвия Кауфман сидела у себя в гостиной. Кресло было удобно, мягко, и она, потягивая третью чашечку чая, обозревала компанию, которая была зародышем ассоциации жильцов дома «Джексон Армз». Увы, командой суперменов их никак не назовешь. Улыбаясь про себя, Сильвия вспомнила то время, которое проводила с внуком и внучкой. Это было до того, как родители увезли их в Лос-Анджелес. Тогда внуков интересовали: Чудо-Женщина, Супермен и Аквекмен-блондин, который плавал, как моторная лодка. Среди проблем, занимавших детей, не было ничего подобного Лиге справедливости.

Ее самая старая приятельница Анна Боннастелло, естественно, пришла раньше всех, и Сильвия угостила ее холодным ужином. Анна отказывалась признать, что случившаяся после сильного сердечного приступа грудная жаба замедлила ритм ее жизни, и теперь она с трудом преодолевала коридор в квартире Кауфман, опираясь на палку. Особенно тяжело приходилось Анне по ночам. Ее суставы (впрочем, как и воля) теряли силу после захода солнца. Вот уже пятнадцать лет как Анна вдовствовала и вряд ли подходила для роли спасительницы, даже если бы владела самолетом-невидимкой Чудо-Женщины. Но проголосовать и подписать петицию Анна, конечно, могла.

А вот Йонг Пак, казалось, был способен расправиться с целой армией столь ненавистных ему проституток. Он был невысок и мускулист, с непроницаемым лицом и всегда выглядел собранным. Йонг Пак работал по шестнадцать часов — с пяти утра, когда выезжал на рынок Хантс-Пойнт, чтобы лично выбрать фрукты и овощи для своего продуктового магазинчика, и до девяти вечера, когда он, его жена и трое из четырех детей закрывали магазин. Пак сначала не хотел идти на собрание, поскольку это означало, что он должен закрыть магазин на два часа раньше. Но Сильвия пообещала встречу с Элом Розенкрантцем, представителем администрации, который выслушает жалобу и примет петицию.

К сожалению, было уже полдевятого, собрание началось полчаса назад, а Розенкрантц все не появлялся. Лицо Йонг Пака выглядело, как всегда, невозмутимым. Но вот Пэт Шиман проявлял признаки беспокойства. Сильвия давно знала: Луи, сосед Пэта по квартире, был гомосексуалистом, и предполагала, что Пэт тоже голубой, хотя он не выглядел женственным. Часто соседи по дому шутили над этой странной парочкой, которая жила в трех с половиной комнатах на четвертом этаже.

Эти шутки никогда не казались Сильвии смешными, хотя она и держала свое мнение при себе. Луи был тяжко болен и выглядел ужасно худым и слабым, почти как муж Сильвии перед кончиной. Конечно, Бенни Кауфман умер от рака, а любовник Пэта скорее всего болен СПИДом, но выглядели они почти одинаково. Пэт Шиман не являлся на самом деле одним из близких друзей, которых посоветовал мисс Кауфман пригласить сержант Данлеп, но всегда был очень приветливым, если им случалось столкнуться в магазине или в прачечной. Поэтому Сильвия попросила его прийти на собрание, следуя минутному порыву, и была удивлена, когда он принял предложение.