Укрепленный вход

— Но ведь так уже было, и они ничего не предпринимали. Я представляю на судебных процессах владельцев домов Чертовой Кухни вот уже пятнадцать лет и видел многих из тех, кто оставался безнаказанным, незаконно выбрасывая жильцов на улицу. Сначала все смеялись над владельцами, которые сдавали внаем свои отели живущим на пособие по безработице. Ну, ты знаешь, это гостиницы для мужчин. Как думаешь, сколько денег можно получить с тех, кто существует на пособие? Обитатели этих отелей постоянно там не живут, не имеют никаких прав, и закон о квартирной плате не для них. Поэтому, когда двадцать лет назад начался строительный бум, владельцы домов стали нанимать всякую шваль, какую только могли найти, чтобы выселить этих жильцов. Происходили такие, например, случаи: в пять утра высаживали дверь квартиры и избивали до полусмерти какого-нибудь не до конца протрезвевшего алкоголика. Старики боялись выходить из своих комнат после того, как стемнеет, сдвигали мебель, чтобы бандиты не могли ворваться к ним. Пока журналисты поняли, что происходит, город потерял тридцать пять тысяч комнат. Только тогда пресса стала давить на политиков. В ответ городские власти запретили сносить отели для живущих на пособие. Ты знаешь новый отель Маклоу на Сорок четвертой улице? Знаешь, как он был построен?

— Понятия не имею, — ответил Бленкс.

— За четыре дня до того, как было принято решение о запрете на снос домов, в полночь подрядчик, работавший на Гарри Маклоу, снес четыре здания: два многоквартирных дома и два отеля. У него не было никакого разрешения на это. Там даже не отключили газ и электроэнергию. Естественно, в прессе поднялась шумиха, но было уже поздно: нельзя же эти здания поставить обратно! А против Гарри Маклоу даже не было выдвинуто судебного обвинения. Городские власти оштрафовали его на пару миллионов долларов, и мэр заставил ждать два года, прежде чем разрешил новое строительство. И вот отель Маклоу в сорок три этажа красуется на Сорок четвертой улице, могу поспорить, он стоит больше ста миллионов. Понятно?

Конечно, все сказанное произвело на Бленкса весьма сильное впечатление, но он постарался унять дрожь в голосе. О’Брейн сам из этих мест, и у него нет причин врать. К тому же он консультировал Бленкса бесплатно, а это тоже кое-что значило.

— Ты знаешь, у меня еще один вопрос, — сказал Бленкс. — Я все время читаю в газетах, что недвижимость в Нью-Йорке продать невозможно. Вот я и спрашиваю себя, зачем вкладывать большие деньги в бизнес, в котором нет движения.

О’Брейн, к большому удивлению Бленкса, громко рассмеялся.

— То, что происходит с недвижимостью, сейчас не имеет к твоему плану никакого отношения, — сказал он. — В Нью-Йорке спрос на аренду квартир на два процента превышает предложение. Поэтому, если кто-то хочет поселиться в приличном районе, где можно не бояться за свою жизнь, то квартиру ему приходится покупать. Подобная процедура иногда занимает целый год. Выселение этих кретинов из твоего дома займет по крайней мере два года. К тому же понадобится время на официальные формальности. Спады в экономике в этой стране никогда долго на продолжаются, иначе избиратели просто сойдут с ума.

Бленкс наконец-то улыбнулся. Кажется, единственный оставшийся вопрос в том, когда жители среднего класса с Холмов Джексона начнут сматываться оттуда, подобно той кучке алкоголиков из гостиниц.

Ужин прошел так, как он и предполагал. Единственной неожиданностью была чернокожая женщина Мари, которая подавала ему. Ножовски улыбался каждый раз, когда она появлялась в дверях, а затем заговорщически смотрел на Бленкса. Бленкс отвечал ему открытым взглядом. Он заметил следы игл на руках Мари, а также и то, что вместо обычного платья горничной на ней была черная дерюга. Мари ни разу не подняла глаз. Присмотревшись внимательнее, Мартин понял: она — дорогая проститутка, специализирующаяся на том, что в ее профессии называется «шоу для извращенцев». Значит, Ножовски — извращенец. Нельзя сказать, что это явилось для Бленкса открытием, но бизнес с подобными людьми всегда таил в себе долю опасности.

— Вы заинтересовались моей служанкой? — спросил Марек за кофе. — Останься на минутку, Мари.

Бленкс уже понял, что ему могут здесь предложить, и не хотел этого. Он знал, единственный способ изнасиловать проститутку — это не заплатить ей. Но теперь он видел, что существуют и другие способы.

— Вот, — сказал Марек трагическим тоном, кивнув в сторону Мари, — пример полного падения. Эта негритянская шлюха пристрастилась к наркотикам. Никакого чувства собственного достоинства, а в голове ни единой мысли, кроме одной: где бы словить кайф в очередной раз. Когда я ее трахаю, использую два презерватива и резиновые перчатки. Ну что, я не прав, Мари?

— Да, сэр, — покорно согласилась Мари. — Да, сэр, вы правы.