Укрой меня от замыслов коварных; Делирий; Возвращайтесь живыми!; Шанс на независимость

Вход в состояние п р о с в е т л е н и я дался быстрее обычного. Всё–таки этот процесс требовал спокойствия, уверенности и хорошего настроения, а у него в данный момент оно было не просто хорошее – великолепное!

Вирусология в Сергиевом Посаде – ничего.

Иваньковское шоссе – пусто.

Городской нейрохирургический центр – пусто.

Онкоцентр на Каширке – ноль…

Вошла Юна, постояла немного в проёме двери, наблюдая за ним, вышла тихонько.

По сердцу прошлась тёплая волна: как же вовремя она вернулась!

Склиф – по нулям.

Истринский медцентр, медико–биологический центр в Обнинске, центр в Серпухове: пусто, ноль, тишина.

Список закончился.

Роман вышел из режима ментального в и д е н и я, глянул на часы. С момента включения в режим прошло сорок минут, очень хорошо! Он приспособился искать чёрную паутину недобрых намерений в пространстве и мог бы, наверное просканировать весь земной шар. Кстати, почему бы не сделать этого сейчас? Пусть не Землю – просканировать хотя бы Москву?

– Юна!

– Да, Ромашка, – появилась девушка.

– Горячий чай, лимон.

– Слушаю и повинуюсь, мой господин! – Она сделала шутливый поклон, исчезла и появилась через три минуты с чашкой чая и блюдцем с дольками лимона. – Что ещё?

Он поцеловал её пальцы, обнимая взглядом (господи, какое же это счастье!), взялся за чай.

– Ещё минут пять, и я освобожусь.

– Нашёл что–нибудь?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, что искал.

– Нет, данные Афони не верны.

– Кто это – Афоня?

Роман покачал пальцем.

– Это секретная информация.

Юна рассмеялась.

– Я и так догадываюсь – чекист, с которым ты работаешь.

– Не осуждаешь?

– За что? Человек сам решает, с кем работать и ради чего. Главное, чтобы при этом работал не только ум, но и сердце.

Роман с интересом заглянул в глаза девушки.

– Кто тебе это внушил?

– А разве неправильно? Я сама делаю выводы. Патер всегда…

– Папа.

– Папа всегда с кем–то сражался, потому что остро чувствует несправедливость, и мама его всегда поддерживала, потому что он прав. Я чувствую, что и ты прав.

– Спасибо.

Юна снова рассмеялась, коснулась его щеки пальчиками.

– Я не люблю этого слова, оно осколок христианизированного «спаси бог», а меня спасать не надо. Пат… папа говорит – благодарствую.

– Хорошо, благодарствую. Кстати, как нога?

– Всё здорово! Втираю в колено гель, но оно уже не болит, ходить намного легче.

– Марш на кухню!

– Есть, товарищ главнокомандующий! – Юна коснулась виска ладонью, убежала.

Роман посидел, улыбаясь, несколько секунд, чувствуя небывалый душевный подъём, и сосредоточился на проблеме.

«Обнять» Москву удалось с первой же попытки. А вот разобраться в её сложнейшем психоэмоциональном «муравейнике» Роман смог только ценой неимоверных усилий: спустя четверть часа он даже хотел выбраться из «муравейника» обратно, так как негативных структур, облаков и вихрей, а также смердящих «трупных пятен» в нём было слишком много. Однако заговорило самолюбие, и он остался внутри гигантского призрачного массива психоэнергетических образований, пытаясь найти ту, которая была, по его представлению, похожа на намерение совершить теракт.

И ведь нащупал!

Сначала через город (в его мысленном отображении) протянулась извилистая чёрная «лиана», вскипающая колючками и шипами.

Роман проследил за её извивами сначала в одном направлении, потом в другом и вычислил координаты обоих «трупных тупиков». Один торчал в скоплении зданий на юге столицы, второй располагался внутри большого дома недалеко от Третьего кольца в Дегунино. Он запомнил месторасположение «тупиков», выпал из ментального пространства и кинулся к атласу московских улиц.

Первый «тупик» совпал с Управлением внутренних дел Медведково. Второй – с корпусом Московского института педиатрии и детской хирургии на улице Талдомской.

– Чудо–юдо из Талдома! – пробормотал Роман.

В комнату ворвалась Юна.

– Всё? А то я жду, жду, стараюсь не мешать, уже кашу сварила, овощи тушу.

– Молодец! – Он усадил её на колени, прижался лицом к груди. – Ты вкусно пахнешь!

– Овощами? – лукаво спросила Юна.

– Звёздами.

– Правда?

Он поднял лицо. Несколько секунд они не сводили друг с друга глаз. Потом Роман вспомнил, что не завершил поиск.

– Мне нужна ещё пара минут.

– Хорошо, посижу там. – Она умчалась, лёгкая и стремительная.

Роман сосредоточился на вычисленном мединституте (похоже, сведения Афони действительно не точны, раз речь идёт не о больнице) и легко нашёл в пространстве колючую ниточку злобного замысла.

Его не ждали.

Ниточка намерения привела его эфирное тело сначала в клинический отдел врождённых и наследственных заболеваний (он прочитал название по мысленно–звуковому обмену в коллективе; оказывается, можно делать и такое), а потом к исполнителю замысла, который оказался, первое: врачом–психоневрологом, завотделом, второе: женщиной.

Русская, вспомнилось резюме Афанасия, муж погиб в Дагестане. Она или не она?

Последним мысленно–волевым усилием он проник в сознание психоневролога и в течение нескольких секунд получил ответы на все свои вопросы.

Кто–то посмотрел на него изнутри пси–струи, контролирующей сознание женщины–врача, с удивлением и угрозой.