Укрощение демонов (СИ)

— Не дергайся, детка, — теперь ее голос колол десятками холодных игл. — Это бесполезно. Расслабься и получай удовольствие. Дейзи, ты как там?

Над спинкой дивана показалась растрепанная голова Дейзи; рот ее был весь измазан в крови. Она ухмыльнулась, обнажив точную копию клыков подруги:

— Порядок. Мальчики даже не брыкались. Боже, Лори, в их крови столько дряни, что у меня закружилась голова…

— Не пей больше, — велела Лори. — И перестань поминать имя Господа всуе!

— Послушай, Лори…тебе не кажется, что в твоем положении как-то неуместно верить в Бога? — хихикнула блондинка.

— Заткнись. Открой лучше окно, впусти Элиана.

Дейзи с готовностью спрыгнула с дивана — и в следующую секунду оказалась у окна, распахнувшегося словно самого по себе: нечеловеческая скорость ее движений лишь утвердила Рейвена в его страшной догадке. Клыки. Кровь. Скорость. Черт возьми, они впустили в свой номер вампиров!

— Ты, что же, не верил в вампиров? — насмешливо спросила Лори, словно прочитав его мысли. — А еще рок-музыкант.

Она грациозно соскользнула с его колен, поднимаясь навстречу парню, перемахнувшему через подоконник. Он был не старше ее — максимум лет двадцати; высокий и худощавый, в черной шелковой рубашке и кожаных штанах, заправленных в массивные ботинки. Темные длинные волосы разметались по плечам, на бледном лице светились неестественно яркие голубые глаза. Мимоходом потрепав Дейзи по щеке, точно любимую собачку, он шагнул к Лори и впился в ее губы неистовым поцелуем, после чего с ней в обнимку приблизился к окаменевшему от страха Рейвену.

— В жизни он выглядит еще паршивее, чем на экране, — заметил незнакомец, разглядывая его, точно какое-нибудь диковинное насекомое.

— Я его не трогала, Элиан. Оставила тебе.

— Умница. Что с охранником?

— Мозги ему промыли, — усмехнулась девушка. — Он ничего не вспомнит.

— А видеонаблюдение?

— Мы об этом позаботились.

— Отлично. Концерт отыгран; следующие несколько дней этих олухов никто не хватится. На их менеджера и обслугу воздействуем внушением. Что ж, можно приступать.

— Ты уверен, что они сгодятся? По мне, так у них кишка тонка. Ты только взгляни на них… Убогие пресмыкающиеся, — с презрением бросила Лори, ткнув Рейвена в ногу носком сапога.

— Сгодятся. У них не будет выбора.

С этими словами вампир наклонился к Рейвену, который по-прежнему не мог шевельнуть и пальцем, и с треском рванул ворот его рубашки. И это был последний звук, который он услышал в своей человеческой жизни.

* * *

— С тобой все в порядке? — спросил Каин, оторвав взгляд от дороги. Яна, молчавшая на протяжении всего пути от аэропорта, вздрогнула, улыбнулась виновато:

— Да, прости. Задумалась просто.

— В последнее время задумчивость посещает тебя все чаще. В чем дело?

— Ни в чем, Каин. Правда. Устала, наверное…

Они возвращались из России: гостили у Мии и Аскольда. Яна давно просилась их проведать — и увидеть, наконец, малышку Анну, их дочь. Через месяц девочке исполнится год. Немыслимо: неужели уже целый год пролетел? День принятия самого важного решения в их жизни неумолимо приближался. Не в этом ли была причина странной задумчивости Яны? Всю эту неделю, пока они жили в доме друзей, она с удовольствием возилась с малышкой, была весела и радостна, но с той самой минуты, как они сели в самолет, на лицо ее легла печать грусти. Он не в силах был на это смотреть.

— Ты думаешь о том, что нам скоро предстоит, верно? — тихо продолжил он.

— Мне предстоит, Каин. Мне одной.

— Не говори так. Мы пройдем через это вместе. Если, конечно, таково будет твое решение.

— А если нет?

— Я приму и твой отказ, я уже говорил тебе.

— И что тогда станет с нами? Я в конце концов состарюсь и умру, а ты…

— И я умру, Яна. Без тебя жизнь утратит всякий смысл. Это не угроза, не крик боли — просто констатация факта. Я уже проходил через это. Второго раза мне не пережить.

— Но я хочу, чтобы ты жил, — мягко произнесла она. — Чтобы мы были вместе. Всегда. Я люблю тебя. И это мой ответ, Каин.

— Почему же ты так печальна? — с горечью спросил он.

— Не вини себя, любимый. Дело не в тебе…

— Дело в Анне, я знаю.

— В Анне? Как ты… то есть, ты прав, но…

— Ты на мгновение ощутила, каково это — быть матерью. Держать в руках своего ребенка, играть с ним, дарить ему свою нежность. Я видел твое лицо, Яна. Ты была невыносимо счастлива. И теперь ты думаешь, чего лишишься, став одной из нас.

— Все так, — кивнула она, помолчав. — Пойми меня правильно, я не жажду немедленно заводить детей, но, возможно, спустя годы или даже столетия я пожалею о своем решении…

— Наверняка пожалеешь.

— Зато у меня будешь ты. А это для меня важнее всего на свете.

— А твои родители?

— Я уже попрощалась с ними.

Это было правдой. Воспользовавшись случаем, Яна навестила семью, которая по-прежнему была уверена, что их девочка работает и учится за границей. Она пришла к ним, зная, что видит их в последний раз. Она улыбалась и рассказывала им о своей новой, счастливой жизни как ни в чем ни бывало, хотя одно небо знает, какая боль при этом разрывала ее сердце. Его храбрая, сильная девочка…