Укрощение демонов (СИ)

— А пленник? — не унималась она.

Каин чуть слышно вздохнул.

— Пленник поедет с нами. Уверен, Палачу будет о чем с ним поболтать. Если он еще жив, конечно.

— Ты же не думаешь, что… — начала было Яна, но при виде свирепого выражения на лице возлюбленного прикусила язык и поспешно вышла из комнаты.

Какое-то время Истинные молча испепеляли друг друга взглядами, застыв друг напротив друга подобно изготовившимся к прыжку хищникам. Казалось, сам воздух вокруг них сгустился и наэлектризовался от излучаемого ими напряжения. Первым не выдержал Александр.

— Я вполне понимаю чувства, которые сейчас тебя обуревают, Каин. Я могу лишь догадываться, что испытал бы при виде соперника, срывающего поцелуй с губ моей женщины в моем же доме. И я искренне восхищен твоей сдержанностью. Отношения с Яной изменили тебя к лучшему. Полагаю, мне следует извиниться.

— Полагаю, тебе стоит оставить нас двоих в покое и забыть о существовании Яны, — процедил сквозь зубы Каин. — Какого черта ты явился в наш дом после целого года затишья? Чтобы снова заморочить ей голову? Ты думаешь, нам без тебя живется слишком легко? Так, смею тебя заверить, проблем нам и без того хватает.

— Я понимаю. Но, ты сам сказал — возможно, это ее последний шанс осознать, чего она в действительности хочет…перед тем, как принять обращение.

— С кровью Чарли вопрос ее обращения утратил свою остроту, — поморщился тот.

— Ты позволишь ей ставить над собой эксперименты?

— А ты скорее допустил бы ее бесповоротное превращение в кровососа?

— Да, ты прав. Так она, по крайней мере, останется практически человеком.

— Практически. Но при этом получит все самое лучшее от Истинных.

— Думаешь, это не опасно?

— Не знаю. Но ты видел Охотников — не похоже, чтобы кровь Чарли нанесла им какой-либо вред.

— Мы видели их лишь пару мгновений.

— Мы можем понаблюдать, что станет с нашим пленником после того, как эликсир выведется из его организма. Думаю, повода для беспокойства нет. Ты напрасно приехал, Алекс. Неужели тебе было мало этого года, чтобы забыть ее? С твоим новым постом, новой жизнью, новыми возможностями? Новыми женщинами, в конце концов?

— О, поверь мне, брат, я не единожды пытался прибегнуть к этой терапии, — невесело усмехнулся Александр. — Все тщетно. Она такая…настоящая. Живая. И дело даже не в том, чтобы найти ту, которая перещеголяет ее во внешней привлекательности — это не так-то сложно. Яна, конечно, хороша собой, но ее истинная красота кроется гораздо глубже: ее тепло, ее доверчивость, ее свет… этого мне никто не заменит. Впрочем, что я тебе рассказываю — ты и сам все понимаешь. Ты сам-то сумел бы променять ее на другую? Случись так, что она осталась бы со мной — что бы ты делал?

— Одна Прамать ведает. Мне не хочется об этом думать.

— Ну, видишь. Пойми же, я хочу ее не потому, что желаю насолить тебе или отобрать игрушку, недоступность которой меня уязвляет. Я действительно люблю ее, Каин.

— И что же, предлагаешь мне ее просто тебе уступить? Зачем ты изливаешь мне душу?

— Сам не знаю. Никогда не желал с тобой ссориться и даже вообразить не мог, что мы однажды начнем враждовать из-за женщины. Да еще и смертной женщины, — губы Алекса тронула печальная улыбка.

Каин взглянул на него исподлобья, недоверчиво хмыкнул.

— Некоторые женщины стоят того, чтобы за них сражаться, — заметил он, наконец. — Хочу, чтобы ты понял: я не стал затевать драку лишь по той причине, что это бы огорчило Яну. А вовсе не потому, что признателен тебе за спасение моей шкуры от охотников. И тот факт, что твои чувства мне вполне понятны, не умаляет моего желания вырвать из груди твое сердце. Чтобы ты больше никогда не смел прикасаться к моей женщине. Это тебе ясно?

— Яснее некуда, — вздохнул Алекс.

— Отлично. Значит, мы поняли друг друга. Не советую меня снова провоцировать. А сейчас окажи мне услугу, будь любезен. Возьми пленника к себе в машину — в моей поедут девушки.

— Как скажешь.

— Благодарю. А пока они собираются, я прихвачу кое-какое оружие. В наши смутные времена не стоит полагаться на одни лишь клыки и когти, не так ли, братец?

Напоследок оцарапав Алекса холодным взглядом, Каин развернулся и неторопливо покинул кухню.

…В предрассветной зябкой тишине они на минуту остановились у порога, молчаливо прощаясь с домом, где было пережито столько счастливых часов. Мокрые стекла окон отражали запутавшиеся в ветвях клочья тумана; в воздухе витал пряный аромат палой листвы. Где-то в лесу раздавался пронзительно-грустный голос одинокой птицы. Яна, кутаясь в тонкую курточку, прижалась к плечу Каина, по-детски шмыгнула носом.

— Мы ведь сюда еще вернемся?

— Конечно, зайчонок, — прошептал он в ее вьющиеся от сырости, золотистые локоны. — Все это лишь на время. Мы обязательно вернемся.