Читаем Укрощение Рики (ЛП) полностью

Тот не сводил взгляда с дневника, который хирург по-прежнему держал в руке. Йоси забрал у него книжку и тихо прошептал:

— Мои записи…

— Ты вспомнил?!

Потрясенный Хейку смотрел, как он открыл дневник и, сосредоточенно кивая, начал переворачивать страницы.

— Я не помню дословно… что я там писал. Но я знаю… — Йоси внезапно замолчал, потом взглянул на Хейку. — Я знаю, что в этом дневнике. Именно из-за него… я стал таким как сейчас. — Он перевел взгляд на Омаки. — Я отправил его тебе.

— Верно, — кивнул тот.

— А теперь вы все… обсуждаете, что с ним делать. Что ж, я вам скажу. Посмотрите-ка все на меня, внимательно посмотрите. Хотите стать такими же? — Йоси поднял дневник повыше. — Говорю вам: сожгите его!

— Согласен! — с горячностью поддержал его Ксиан. — Давайте избавимся от него, прямо здесь и сейчас.

— Присоединяюсь! — заявил Рауль.

— Это слишком важное решение, чтобы принимать его наспех, — возразил Омаки. — Почему бы нам всем не присесть и не обсудить всё еще раз без лишних страстей?

Внезапно до них донесся пронзительный визг. Все вздрогнули. Омаки сразу узнал этот голос.

— Аки, — пробормотал он и бросил быстрый взгляд на Ясона. — Прошу прощения, я посмотрю, не случилось ли чего.

Ясон кивнул чуть ли не с раздражением — он не сводил глаз с Рауля.

— Ты даже не пытаешься всерьез задуматься над моим предложением!

— Потому что… беспокоюсь о тебе, Ясон. Я знаю, на что способна Юпитер. Йоси прав — опасность слишком велика. Даже просто обсуждая это вслух, мы рискуем навлечь на себя катастрофу. Что, если прямо сейчас Юпитер нас прослушивает?

Гнев Ясона немного смягчился, и он покачал головой.

— Не думаю, что она знает про эту обсерваторию. Ее даже на чертежах пентхауса нет.

В дверном проеме возник Тома с подносом.

— Прошу прощения, что прерываю вас, хозяин, — робко сказал он. — Вы велели принести пунш?

Ясон повернулся к нему, похолодев от ужаса — он понял, что фурнитур подслушивал.

— Я ничего не слышал, — выпалил Тома, чем выдал себя с головой.

Блонди обменялись мрачными взглядами.

— И что с этим делать? — шепотом спросил Хейку.

— Я буду… нем как рыба, клянусь! — умоляющим голосом воскликнул перепуганный насмерть фурнитур.

— Конечно, ты будешь молчать, — взяв себя в руки, сказал Ясон. — Мы ведь не обсуждали здесь ничего важного. А теперь оставь поднос и можешь идти.

— Слушаюсь, хозяин, — прошептал Тома, красный как рак. Уходя, он украдкой покосился на Ксиана.

— Вот у нас и появилась проблема, — заметил Рауль.

Ксиан кивнул.

— Да, Тома не из тех, кто умеет хранить секреты.

— Позже я с ним побеседую, — пообещал Ясон.

— А что если он прямо сейчас пойдет и всем разболтает? — занервничал Хейку.

Ясон покачал головой.

— Сомневаюсь. От страха он был ни жив ни мертв.

Тем временем Омаки поспешил вниз. Визг Аки не стихал, и блонди почувствовал, что закипает. Войдя в главный зал, он увидел, что мальчишка носится кругами, вопя и заливаясь смехом, за ним гоняется Суюки, а остальные тщетно пытаются призвать их к порядку.

— Аки! — взревел блонди.

От неожиданности мальчик тут же прирос к полу. Омаки подошел к нему, присел на корточки и хорошенько встряхнул маленького сорванца.

— Как это прикажешь понимать? Что за дикие вопли? Да, сегодня твоя вечеринка, но ты в любом случае должен вести себя достойно, или, поверь моему слову, я сейчас разложу тебя на коленях и отшлепаю в присутствии всех гостей. Всё ясно?

Аки, тяжело дыша, смотрел на блонди, зрачки его неестественно расширились. Омаки нахмурился и приложил тыльную сторону ладони ко лбу мальчика. Лоб пылал, хотя, возможно, причиной тому была быстрая беготня.

— Прости, — прошептал Аки. — Я… ничего не могу с собой поделать. Я слишком возбужден.

— Уж постарайся, возьми себя в руки. Иначе твое поведение до добра не доведет. Ты же не хочешь испортить такой замечательный день жестокой поркой?

Аки покачал головой, глядя на блонди огромными глазищами. Омаки повернулся к Суюки, который испуганно слушал, как отчитывают его нового друга.

— Это и тебя касается, Суюки! Я надеюсь, впредь вы будете примерными мальчиками, иначе отшлепаю обоих. Уразумели?

Оба сорванца боязливо кивнули.

— Послушайте, — добавил Омаки и наклонился, чтобы поцеловать Аки в лоб, — мне вовсе не хочется вас наказывать. Ведите себя как подобает, тогда мне не придется этого делать. Почему бы вам не выпить еще пунша и не успокоиться?

— Кажется, у них слишком много лишней энергии, — заметил Джутиан, делая шаг вперед. — Что, если отвести их в бассейн?

Услышав это предложение, мальчишки с восторгом переглянулись.

— Можно, хозяин? — взмолился Аки.

— Хорошая идея, Джутиан, — одобрил блонди, решив не исправлять Аки который по привычке назвал его хозяином. — Сходите в бассейн. Только, имейте в виду: я больше не желаю слышать ваших воплей, в противном случае вам не поздоровится.

— Мы больше не будем, — пообещал Аки. — Только… у меня нет плавок!

— Ах, да… Ну, тогда можете искупаться голышом.

Мальчишки дружно захихикали.

— Здорово! — обрадовался Аки. — Мне жарко! Я хочу быть голым и мокрым!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее