Укрощение рыжего чудовища

И отсюда появлялись синяки на бёдрах – от его пальцев. Потому что иногда Варе удавалась обуздать собственное распоясавшееся либидо и как следует потомить и раздразнить Тихона: расстёгнутой пуговкой, мелькающим кружевом чулка, провокационными намёками. И тогда он, когда дорывался до нее, яростно сминал всё: ее притворное сопротивление – своим горячим телом, ткань юбки – своим огромными ладонями, губы – своим шёлковым языком. И появлялись засосы на его шее, когда она принималась ему мстить. Кусала за шею, а он выворачивался, рычал, а потом вдруг замирал и подставлялся сам. Появлялись царапины на его плечах и спине. И вовсе не из желания отплатить ему той же монетой, а потому что себя уже не контролировала. Она кусала его ладонь, когда он закрывал ей рот. А она затыкала рот ему, когда с его губ сыпался хриплый протяжный стон наслаждения. Кто кому рот закрывал – зависело от того, в чьей квартире они были.

Несмотря на этот не на шутку разбушевавшийся тайфун, затянувший их обоих, они всё же установили некоторые негласные правила. Никогда не оставались ночевать друг у друга. От Вари Тихон всегда уезжал сам, на своей машине. Варя – когда как. Бывало так, что она приезжала к нему на своём автомобиле и уезжала на нём же. Иногда он отвозил ее домой, если было не слишком поздно. Но чаще всего – на такси. Как-то так вышло, что он стал провожать ее до машины. И сразу расплачивался с таксистом. И по приезду она присылала ему сообщение: «Дома» или «ОК», на которое он обычно не отвечал. Но стоило не написать – жди звонка и недовольного голоса в трубке, даром, что еще час назад этот голос принадлежал нежному или страстному – в зависимости от настроения – любовнику. И да – он мог быть нежным. Очень нежным. Варе иногда казалось, что с ней он такой, как хочется ей. Будто идеально созданный для того, чтобы угадывать ее настроение и доставлять ей наслаждение в постели. Что не отменяло того факта, что вне постели с Тихоном было временами непросто.

Варя быстро сообразила, что если не взять дело в свои руки, то общение с Тином ограничится едой и сексом. Правда и то, и другое отличного качества. Но она решила, что ее это не устраивает. Нет, не в том дело, что ей мало. А в том, что Тихону Аристарховичу – много, если не сказать, жирно. Чтобы всё было так, как ему удобно. А ему было удобно привезти девушку в свой ресторан, угостить ужином, заодно решить какие-то рабочие вопросы с персоналом, со Славиком, который, казалось, жил в ресторанах Тина, уж очень часто Варя его там встречала, неизменно в разнообразном и длинноногом сопровождении. А потом отвезти домой – к себе, к ней. И там «оформить десерт», как это называл Тихон. Ему удобно. Варе не хочется, чтобы Тихону было удобно. Вот не хочется – и всё. Хочется выбить его из этого иронично-снисходительно-благодушного состояния. И поэтому Варвара озаботилась темой культурного отдыха.

Оперу Тихон отверг сразу, заявив, что ему там мешает спать оркестр, а зрителям – его храп. О балете высказался так, что в приличном обществе повторить стыдно, хотя Варя не удержалась от смешка. Про драматический заявил, что там буфет неважный. Со своей стороны предложил оперетту, мотивируя тем, что там «тётки смешные и пляшут». А в кино, как искренне полагал Тихон, люди ходят, чтобы целоваться. И не только целоваться. А экран в зале, чтобы зрители на них внимания не обращали. В общем, с культурным отдыхом как-то не заладилось.

Зато Тихон все-таки сводил Варю в «Седьмое небо», как и обещал. И в ресторане свёл с ума официанта подробным выспрашиванием рецептуры и вопросами типа: «А здесь точно сто семьдесят граммов сыра?» и «А вы в курсе, что рыбы второй свежести не бывает?» На пинки под столом Тихий не реагировал. Дело кончилось вызовом управляющего, который решил, что Тихон ресторанный критик. Тин продемонстрировал визитку, после чего они довольно продуктивно побеседовали с управляющим – как коллега с коллегой. Тот даже позволил себе сесть за их столик. А Варе в финале ужина подали десерт от шеф-повара – шоколадный кекс с горячим шоколадом внутри и шариком ванильного мороженого. Идеальное сочетание температур, текстур и вкусов. Тихий был прощён.

Зато Тихон оказался большим любителем пеших прогулок по Москве. Наверное, сказывалось то, что он не был коренным москвичом и жил в столице последние лет восемь, если Варя правильно прикинула срок, на основании его смутных намёков. Город ему был всё еще интересен, и Тин с удовольствием наматывал километры по Москве в обществе Вари, рассказывая сам о своих любимых местах и слушая ее. Сухаревка, Цветной, Арбатские ворота – Тин не переставал ее удивлять.

Особенно Варе запомнилась зимняя прогулка по парку на Поклонной горе. Место показалось ей неожиданным – для Тихона. И день для прогулки выдался довольно морозным. Но самым странным стало то, где они в итоге оказались.

– Ты знаешь, что это? – У Тина появилась странная привычка брать ее за руку. Вот и сейчас держит крепко.

– Танк, – пожала плечами Варя.