Укрощение рыжего чудовища

Подходя к ресторану, Варвара вдруг замедлила шаг. Только сейчас словно увидела, что вход в заведение основателен и монументален. Внушителен. Всегда приезжая сюда с Тином, Варя входила в заведение чуть ли не как хозяйка. Ну как минимум уверенно. А вот сейчас, подъехав на скромном «матизе», одетая в пуховик, джинсы, удобные зимние ботинки на плоской подошве и вязаную шапочку с дурацким помпоном, Варя почувствовала если не робость, то свое несоответствие этому месту – точно. Хорошо бы гостей встречал Никодим, а не его напарник, с которым Варя так толком и не познакомилась.

Ей повезло. В дверях ее действительно встретил Никодим.

– Добрый вечер, Варвара Глебовна.

– Здравствуйте, Виталий.

Кажется, метрдотелю не понравилось, что она назвала его настоящим именем. Но Варя это проигнорировала. Она была зла. Нет, она была в бешенстве. Пока – в холодном.

– Тихон Аристархович на месте? У себя?

Виталий отрицательно покачал головой.

– А где он? – Голос ее звучал требовательно, но Варваре было на это уже плевать. – Знаете, где он?

Она выглядит как сто брошенных им идиоток, пытаясь разыскать Тихого, не отвечающего на звонки. Плевать. Без объяснений она уйти ему не позволит. Нет. Только глядя глаза в глаза.

На этот вопрос Виталий кивнул положительно. Но молчал.

– Ну?! – Варвара едва ногой не топнула. – Где он?!

– Дома, – после паузы соизволил ответить метрдотель. Всю эту паузу он изучающе Варю разглядывал, словно что-то решал. – Заболел Тихон Аристархович.

– Заболел? – недоверчиво переспросила Варя.

– Угу, – подтвердил Виталий. – Позавчера кашлял в кабинете так, что в зале слышно было. Вчера даже не приехал, сказал, что совсем худо. А сегодня и телефон выключил, предупредил. Совсем его достали звонками. Велел самим справляться.

– Справляетесь? – растерянно спросила Варя. Чтобы что-то спросить. Ситуация разворачивалась под другим углом.

– Справляемся, – серьёзно кивнул метрдотель. И снова замолчал.

Собственно, всё, что хотела, Варя выяснила. Надо ехать к Тихону.

– Ясно. Тогда поеду, навещу Тихона Аристарховича. О здоровье разузнаю.

– Не стоило бы, Варвара Глебовна. Он что-то сильно разболелся. И наверняка заразный.

Варя вздёрнула подбородок. Метрдотель пожал плечами. Ей показалось, что он хотел еще что-то добавить, но тут на пороге показались новые посетители, и метрдотель кинулся к ним.

Варя вышла на улицу. Она не ожидала такого поворота событий, в голове у нее словно крутился волчок. Нет, не болеет Тихий. Стопудово не болеет. А постельный режим у него с очередной блондинкой с буферами. И Виталий попытался ей это завуалированно объяснить. А Варя, как наивная дурочка, поверила в болезнь и кашель. Дура. Дурища. Да какая теперь разница. Всё равно лучше убедиться своими глазами. При мысли о том, какую картину она может застать, Варе стало тошно. Она села за руль. За ветровым стеклом догорал короткий зимний день. Уже прибавившийся час, но еще недолгий.

Напротив подъезда черным гранитным обелиском посверкивала «эскалада». Значит, и в самом деле Тихон дома. Тем лучше. Тем хуже. Да какая теперь разница…

Она позвонила в домофон. Потом еще несколько раз. Не открывают. Заняты. Очень. Неожиданно дверь подъезда распахнулась, выпуская женщину с детской коляской. Варя придержала дверь, помогла молодой мамочке выкатить прогулочное средство с полугодовалым – навскидку – карапузом. А затем зашла в подъезд. Если описать одним словом ее состояние, то это слово было бы «смерть». Чему или кому – это уже второе слово. Лишнее.

Дверному звонку тоже пришлось потрудиться. А потом Варе всё же открыли. За дверью стоял Тин. На нем был кое-как завязанный на талии и распахнутый на груди длинный банный халат, темно-коричневый, в какую-то дурацкую, почти шахматную серую клетку. Тихон опирался рукой о косяк и хмуро смотрел на нее. Квартира за его спиной была темна.

– А-а, ты… Что случилось?

Отлично. Прекрасно. Даже войти нельзя? Варя стукнула его по руке, которая мешала ей пройти, и, воспользовавшись замешательством, шагнула в квартиру. Никакой женской обуви в прихожей не наблюдалось.

– Почему у тебя телефон недоступен? – Вопрос прозвучал резко. Требовательно. Слава богу, что не истерично.

– Выключил.

– Почему?

– Потому, что болею. Что, не заметно? – Он хотел фыркнуть, но зашёлся хриплым кашлем. Надсадным, почти до рвоты. Схватился за шею, задышал тяжело. Ситуация опрокинулась снова. Волчок едва не упал на бок. А Варя машинально протянула руку ко лбу Тихона. И тут же едва не отдёрнула: лоб был горячий. Невероятно горячий. Под сорок. Уже близко к той температуре, когда начинает сворачиваться кровь. По крайней мере, ей так в панике показалось. И еще накатил стыд за то, что позволила себе плохо о Тихоне подумать. Усомниться в нём.

– У тебя градусник есть?!

– В аптечке вроде был.

– Где аптечка?

– Там, – вяло махнул он рукой. – На кухне.

Проклиная на чем свет стоит упрямых до идиотизма мужчин, Варя рванула на кухню. В том, что Тихий гордо именовал «аптечкой», обнаружился годовой запас презервативов, почему-то мазь от ожогов и все-таки градусник.