Укрощение спортивной

Её глаза, её мягкие губы, её чудесный аромат волос. И всё это было! Это же не приснилось! Это ли не радость? Это ли не восторг? Это ли не счастье? В конце-то концов, должен же и я получить немножечко счастья, не всё же ему обходить меня стороной.

Чтобы размяться, делаю несколько па в ритме вальса. В качестве партнерши представляю Оксану — кого же ещё? Аккуратно огибаю сердечко из свечек, чуть не натыкаюсь на стоящий стул и влетаю в объятия Юрия.

— Деточка, я не танцую! — хмыкает он и зло отталкивает.

Я натыкаюсь на стул и едва не падаю. Как Юрий сумел так тихо войти? А он застывает в дверях как андалузский бык напротив тореадора, вот только копытом не стучит, но ноздри раздуваются. Глаза налиты кровью до такой степени, что кажутся стеклянными шариками, обвалянными в красном перце. За его спиной маячит огорченная физиономия Оскари. Видно, что готов придти на помощь и разнять дерущихся постояльцев.

— Так-так-так, значит, устроили без меня романтический вечер? И машина как нельзя кстати сломалась. Оскари, это же подленький приемчик. Не буду рекомендовать твой коттедж своим друзьям, — оборачивает Юрий на хозяина коттеджа.

— Это ваше право. Но я не мок поступить иначе, — виновато разводит руками Оскари.

Юрий смеряет его взглядом, от которого Оскари должен был вспыхнуть как фитилек у свечки и моментально сгореть. Но Оскари оказывается крепче и даже не дымится. Ко мне же возвращается самообладание — какого черта перед ним оправдываться? Я поступил так, как давно хотел, как грезилось на скучной работе. Неужели я буду давать отчет ему? Вот ещё!

— Вы спали? — налитые кровью глаза возвращаются ко мне.

— Приличные джентльмены о таком не спрашивают, если они, конечно, считают себя джентльменами, — улыбаюсь я в ответ.

— Я задал вопрос!

— Я дал ответ.

— Подленько! За спиной! Это же не твои методы, Боря. Ты же с поднятым забралом на дракона, — лицо Юрия краснеет настолько, что я искренне начинаю бояться за его состояние. Ещё «кондрашка» хватит — мучайся потом с ним.

Я вижу, как за его спиной показывается Оксана. Она в халате и с тюрбаном из полотенца, краешком вытирает влажное лицо.

— Что тут у вас за крики? Юрий, Оскари, вы вернулись?

— Да. Благодаря этим трем махинаторам, кстати, что-то Марджаану не видно, я и оказался в другом месте. Оксана, с тобой всё в порядке?

— Юрий, оставь Оксану в покое. Она сама вольна выбирать себе спутника жизни, — встреваю я, пока он не наговорил чего-нибудь лишнего.

Но Юрия уже не остановить. В таком состоянии человек способен на разные поступки и плевать на то, что потом будет раскаиваться и сожалеть — главное в этот момент сделать другому как можно больнее.

— Да? Так может быть рассказать ей о вашей афере с Натальей? О том, как всё подстроили ради того, чтобы менеджер Боря трахнул финансового директора возле каминчика?

— Заткнись! — я кидаюсь к нему, но в этот момент натыкаюсь на взгляд Оксаны.

Недоумение сменяется недоверчивостью. Она забывает про влажные волосы и одна капелька стекает по лбу, переносице и каплей слезы оставляет след на щеке. Краем глаза замечаю, как скалится Юрий. Если даже сейчас вобью ему все тридцать два зуба в глотку, то вряд ли исправлю положение, скорее даже сумею его усугубить.

— Боря… это правда?

— Скажи ей, Борюсик. Скажи, как продал машину, чтобы организовать подставную лотерею, как Наталья подсуетилась, и вытащили именно те билетики, которые были нужны. Расскажи, как ради Оксаны записался в её спортклуб, хотя рядом с твоим домом клубы не хуже. Расскажи, как хозяева коттеджа помогали тебе охмурить Оксану и расхваливали на все лады, пока меня не было рядом. Всё ради победы убогого менеджера над директором логистики. Расскажи, Борюсик. Не молчи!

Юрий явно наслаждается возникшей ситуацией. Что же, в данной ситуации мне нечего сказать. Оксана смотрит на меня, и недоверчивость сменяется каким-то другим чувством, пока ещё не слишком разборчивым. Небесно-голубые глаза поблескивают, и вскоре ещё одна капля скользит по щеке. На сей раз это не от волос.

— Оксана, я…

— Не надо, Боря. Не надо оправданий. Скажи — это все пра-авда? — легкий всхлип режет по сердцу сильнее скальпеля.

— Не совсем.

— Не совсем? Вот же вы расчетливые твари. Хотели списать меня со счетов и отослали за хлебом с тимьяном. А у самих на столе…

Ещё одна капля скатывается по щеке Оксаны. Она закрывает лицо руками и кидается прочь. Я дергаюсь за ней, но меня снова отталкивает стоящий в дверях Юрий. Он насмешливо склоняет голову, когда видит, как я поднимаюсь с пола. Кровь кидается в голову, мебель расплывается в очертаниях, в комнате словно темнеет…

— Давай-давай, я всё равно уже под следствием, так что и тебя с собой заберу. Не достанется Оксана ни тебе, ни мне. Всё по честному, — улыбается Юрий.

— Не нато, не нато траться у меня тома. Вот выхотите на улицу и там мошете пить трук трука хоть то посинения. А у меня тома траться не нушно, — влезает между нами Оскари.