Укрощение строптивого лига

— А за что их так? — спросила шепотом, подозревая, что души провинившихся заточили в камень.

— За мужество, верность и доблесть, — огорошил викартесса. — Подумала, что они живые?

— А нет?

— Статуатам придают черты персон за особые заслуги перед Миритией. Иногда им просто меняют облачение.

— Потрясающе! — прошептала я и под пугающими взглядами четырех стражей поспешила скрыться в прохладном холле.

Огромные арочные окна пропускали много света. Он отражался от натертого до блеска паркета, в хрустальных люстрах, золотых статуях и зеркалах. Сочная роспись потолка привлекала внимание. Но когда нарисованные животные и цветы зашевелились, я почти не удивилась.

Нам навстречу вышел мужчина в нарядном черном камзоле. Викартесса склонила голову и представилась:

— Викартесса Нормер Рийская, викарт Нормер Рийский и герида Дотвиг, — потом посмотрела на меня и прикрыла глаза, давая знак, чтобы я приподняла край рукава и продемонстрировала приобретенную утром родовую метку Дотвигов. Когда я сделала это, она добавила: — Нам назначено.

— Император Максильен в синем кабинете, — оповестил нас мужчина и отошел с дороги.

Мы шли по коридорам, одинаковым по своей красоте и помпезности. По пути я засмотрелась на цветущее деревце в кадке, источавшее приятный аромат, и не сразу заметила, что за мной наблюдают десятки глаз. От испуга вцепилась в руку рыжего.

— Сьдесь польно сьтатуатов, — пояснил он, но поздно. Уверена, у меня появился еще один клок седых волос. — Ты пьевыкнешь. А есе сьдесь ест зивуаы.

— Кто-кго?

— Живуары. Они тебе понравятся, — пояснила вместо сына Эдалина.

— Да? А звучит угрожающе.

— Это милейшие животные, — залепетала с восторгом она. — Добры и не пугливы. Их можно подозвать, погладить и покормить. Они просто невероятно милы!

— И невеоятно фкусны, — с каплей ехидства добавил Тирс. Викартесса, не ожидавшая от сына подвоха, кивнула. И только потом, спохватившись, покраснела.

— Поэтому, Веа, вам с викатессой не сьедует забьедать в юзное садовое кыло. Лучше ф павое. Там каусели, и много гостей.

— Тирс! — сердито нахмурилась Эдалина.

— Наш секьет, мама, узе давно раскыт. Чего только стоит ваша метамофоза при вчеашнем азговоре, когда вы вышли ис себя.

— Это ты вывел меня из равновесия! Вера, надеюсь, ты не боишься нас?

— Нет, — ответила я, однако Райский ехидно покосился, безмолвно припоминая, как я при виде его когтистой лапы съехала с кресла. — Просто это так удивительно. В нашем мире такое невозможно.

— В нашем тозе рьедкость, — добавил он. — И мы это не афишируем.

— Я поняла.

Пройдя несколько коридоров, поворотов и пролетов, мы оказались перед двустворчатой дверью. Входя, я думала, что это еще одна проходная дверь, однако мы вошли в комнату-кабинет, где в большом кресле сидел человек. Лет сорока, с большими залысинами, в рубашке и расшитом жилете. У его ног сидела свора больших голубых собак. Если бы не Тирс, потянувший меня за руку, забыла бы присесть в реверансе.

Глава 13

Здоровенные псины, размером с теленка, повели носом, замахали хвостами. Не знаю, их заинтересовал мой запах или двух оборотней, но вроде бы они настроены доброжелательно.

Во всем остальном кабинет был самым обычным. Был, пока взгляд не упал на небрежно раскрытую толстую книгу, лежавшую на коленях императора. Надо бы смотреть на Максильена с почтением и вниманием, но как, если невероятно притягивает взгляд чудесная иллюзия?!

Над страницами мерцала миниатюрная копия скал, покрытых дымкой. Ветер гнал полупрозрачные тучи. А над горными пиками кружили неизвестные мне создания, похожие на рогатых коз с огромными кожистыми крыльями и птичьими клювами. Почувствовав мой интерес, одна из них подлетела ко мне, застыла у переносицы. А потом раскрыла клюв и внезапно выпустила красное облачко.

— Ой, — вздрогнула я, и Максильен рассмеялся.

— Теперь вы навсегда запомните, что индары усыпляют дыханием.

— А? Ага, — закивала я. — А они на самом деле есть?

Тирс тихо фыркнул из-под маски.

— Это картиллюзы историй для непослушных детей. Тех, кто не слушается, индары или усыпляют, или больно кусают в качестве назидания. Ностальгирую, — император тщательно рассматривал меня. — Невероятное сходство. — Помолчал и с участием поинтересовался: — Неужели в вашем мире совсем нет магии?

— Нет. Но мы и без нее живем не плохо, особенно в последние пятьдесят лет.

— Как-нибудь расскажете?

— Если вам будет интересно.

— Посите, Васе Величесто, геида есе плохо знает пьидворный этикет, — вступился Тирс.

— Герой? — улыбнулся император.

— Глупец, — ответила викартесса, и Максильен нахмурился.

— Невероятное, неслыханное дело! — застучал он пальцем по книге, и в такт его ударам книжная иллюзия задрожала. — Рафиня должна понести наказание! Покажитесь, викарт!

Райский стянул маску.