Укрощение строптивого лига

Нестого шумно выдохнул, скривил тонкие губы и процедил:

— Марена пе порво нуга! Магия исходит из души!

«Да пока она соизволит выглянуть из моей материалистической души, я состарюсь», — подумала я с отчаянием, склонив голову над тетрадью.

Занятия длились с девяти утра до двух дня, затем Нестого возвращался в пансион, где наверняка, срывался на учениках. А я тем временем обедала и набиралась сил, чтобы на следующий день отчаянно отбиваться он нападок и упреков, что я — бездарь.

Прошло всего три дня, а мне казалось, что неделя и целая бесконечность.

Ела я без аппетита, общаться ни с кем не хотела.

— Вера, не отчаивайся. С первого раза редко что получается, — Эдалина попыталась приободрить меня.

— Угу, — я не поднимала взгляда от тарелки.

— Если так испепелять посуду, мы не досчитаемся семейного фарфора. А это матушке досталось от ее матери, — попытался пошутить Тирс, но мне стало только хуже. Неожиданно я особо остро стала чувствовать себя чужой и мешающей всем приживалкой. Не услышав привычного колкого ответа от меня, Тирс перестал улыбаться и спросил серьезно: — Тяжело даются занятия?

— Тяжело, — ответила я тихим эхом.

— Вечером мы с леером Ворвиком едем в топи.

Я промолчала, и викартесса с сыном переглянулись.

— Неужели не хочешь?

— Нет, глядя на леера Ворвика, я чувствую себя… бездарностью, — я не хотела плакать, поэтому сжала зубы.

— Бездарность — не бездарность, но следует отдохнуть от занятий! — настаивала Эдалина.

— И надо обязательно прихватить с собой корзину с провизией! — напомнил Тирс.

Я кивнула и продолжила есть без аппетита.

Потом в своей комнате читала толстый учебник. В нем содержалось много заумных измышлений, через которые даже мне, в меру образованной, было сложно пробиться. Автор постоянно переходил на отвлеченные темы, слишком пространно объяснялся, и учебник больше походил на введение в философский курс. Моя злость сменялась отчаянием.

Ворвик нагрянул к Дотвигам в пять часов пополудни и, увидев меня, первым делом поинтересовался:

— Ливра Вера, что с вами? Где ваша улыбка? Уж не заболели ли вы?

— Нет, — я изобразила приветливую улыбку, но Ворвик — проницательным старичок.

— Позже у нас обязательно будет время поговорить. Однако скажу сразу, на выходки глупых обращать внимание не стоит. Своим поступком ваши родственники первым делом оскорбили себя, — он открыл дверь скаперта и помог мне сесть.

Как только я удобно расположилась, он поставил принесенную служанкой корзину рядом со мной, сделал взмах рукой, и корзина приподнялась над сидением. Теперь она точно не упадет, даже если ее не придерживать.

Тирс и гость тоже залезли в скаперт.

— Леер Ворвик, — обратилась я к магу, пока не двинулись в путь. — А когда у вас проснулся дар?

Старик счастливо улыбнулся.

— О, смешная история! Еще до рождения я изводит матушку тем, что не позволял ей чудесным образом укладывать волосы. Что бы она не делала, как бы не прикрывала их чепцом, они выбивались из прически, поднимались и приподнимая чепец.

Тирс рассмеялся, а я чуть не расплакалась.

— Вам жаль мою матушку? — улыбнулся маг. — Напрасно. Она относилась к этому с юмором. А потом, когда я стал молодым и ходил на свидания, тоже поднимала мне шевелюру. Правда, до этого ей пришлось ждать двадцать лет.

Я выдавила улыбку.

— Вера, вы сегодня сама не своя. Перестаньте расстраиваться из-за слухов. Вы же понимаете, что это дело политическое. И поддерживают злые слухи те, кому это выгодно. Или из зависти. Не обращайте внимания и несите имя Дотвигов с гордостью. Между прочим, знавал я вашего батюшку.

— Правда?! — выпалили мы с Тирсом синхронно.

— Правда тогда он был сорванцом, учился в военной магакадемии и обладал непростым характером. И поверьте, лиера Вера, с таким мужчиной женщина может связать судьбу только по большой любви, иначе вынести его нрав невозможно.

У меня прямо от души отлегло.

— Спасибо, — прошептала я.

— Я приехал за курсантами в академию, и мне настойчиво рекомендовали некоего Лазара Дотвига.

— Так желали вручить в ваши надежные руки? — спросил Тирс.

— Даже его родители жаждали перевоспитания для сына.

— Неужели он был таким непослушным? — удивилась я.

— Отчего же? Просто у Лазара на все было свое мнение. Причем основанное на его личных наблюдениях. Он был своеобразным, но хорошим сыном Миритии. Упокой Альреда его душу! — тут из внутреннего кармана сюртука Ворвик достал фляжку и смачно отхлебнул.

— А что за дар был у ледяного герида Дотвига? — полюбопытствовал Тирс. — Понимаю, что впадающие даром люди скрывают свои силы, и, возможно, это тайно, но… — он замялся. — Вера, как единственная наследница унаследовала и титул ледяного герида.

Лицо мага обрело серьезность.

— Вы, викарт еще не стали супругом лиеры Веры, поэтому я отвечу так: если бы лиера Вера родилась леером, ее ждала бы военная карьера.

Я нахмурилась. От меня теперь Тирс будет ждать какого-то необыкновенного дара, а я не чувствую ничегошеньки! И совсем расстроилась.

— Лиера Вера, неужели вы так сожалеете, что не сможете построить военную карьеру?

— Нет, — пробурчала я. — Я думаю, что у меня нет никакого дара.