Укрощенная горцем

Весь этот унылый, пасмурный день Мейри провела с Грантами: ухаживала за Коннором, чей звонкий смех словно наполнял комнату светом; наблюдала за ним, пока друзья сидели у постели раненого и посмеивались над его беспомощностью; смотрела, как Коннор иронично приподнимает бровь в ответ на грубоватую шутку, как, смеясь, закидывает голову. Ей нравилось его лицо, нравилась быстрота, с которой оно отражало мгновенно сменяющиеся чувства, нравилось, что и голос, и улыбка при этом остаются спокойными, как тихий летний день. С удивлением и радостью Мейри поняла, что с навещавшими его женщинами он держался вовсе не так открыто и мило. Да, ямочки оставались на месте, они всегда были на месте, но его улыбки были окрашены… скукой.

Даже королева видела в нем лишь то, что он сам хотел показать, — исполнительного, верного служаку. Однако это не помешало Марии Моденской невинно флиртовать с ним. Мейри не возражала. С каждым днем Коннору становилось все лучше, он все больше наливался жизненной силой. Ни одна женщина из плоти и крови не могла равнодушно отнестись к его взглядам. Леди Элизабет уж точно не могла, даже несмотря на сдерживаемый гнев из-за присутствия Мейри во время ее довольно частых посещений. А леди Холлингсуорт пришлось едва ли не силой выводить из спальни после двухчасового визита. Коннор не заигрывал с ними, а держался вежливо и дружелюбно, но говорил мало.

— Они бесятся, что я здесь, с тобой, — заметила Мейри на вторую ночь затяжного ливня, когда они наконец остались наедине.

Мейри два дня ждала, чтобы сказать ему нечто важное, а теперь пыталась вспомнить, что именно. Стараясь не смотреть на Коннора, она ходила по комнате, касалась то одного предмета, то другого…

— Вот как?

Коннор лежал, вытянувшись на кровати, простыня прикрывала его ноги, а мощный торс был обнажен. Он закинул одну руку за голову и смотрел на нее как воплощение соблазна.

— Так и есть. — Мейри взяла какую-то бутылочку с лекарством и поднесла к носу. — Дамы сердятся, что ты не оказываешь им больше внимания из-за того, что я здесь.

— Мейри, — изогнув губы в улыбке, возразил Коннор. Она была вынуждена отвести глаза. — Когда тебя нет, я оказываю им не больше внимания, чем сейчас.

От этих слов сердце девушки затрепетало. Она отвернулась, не желая, чтобы Коннор видел, как он на нее действует.

— И сколько же раз они приходили, когда меня не было?

На губах Коннора снова мелькнула улыбка, и Мейри поняла, что проиграла. Эта улыбка оказалась более победоносной, чем знаменитое оружие капитана Гранта — его острый язык. Коннор мастерски пользовался им в перепалках с Мейри, прибегая то к вызову, то к насмешке, то к мимолетом произнесенному комплименту.

— На улице стало холодно. Теперь ты не будешь так часто уходить.

— Могу и не уходить, — согласилась Мейри. — Но одинокое блуждание по дворцу дало мне возможность поговорить с принцем Вильгельмом. Так что я могла бы…

Коннор резко сел. Глаза Мейри непроизвольно уперлись в упругие мышцы его живота.

— Ты говорила с ним наедине?

— Да. И не смотри так сердито. Ты меня обижаешь.

Коннор открыл было рот, чтобы ответить, но сделал над собой видимое усилие и промолчал. Мейри оставалось надеяться, что несказанное не связано с тем, что она девушка.

— Ну правда, Коннор, подумай, зачем так волноваться? Я не сказала ничего, что могло бы угрожать мне или моим родственникам.

— Он умен, Мейри.

— У него абсолютно ничего не вышло.

Коннор многозначительно ухмыльнулся. Мейри порадовалась, что он признал в ней достойного воина. А может быть, негодник лишь насмехался над ее притязаниями? От возмущения Мейри шагнула назад, но Коннор сделал приглашающий жест, похлопав по матрасу рядом с собой.

— Расскажи, как ты его надула.

Мейри сама не почувствовала, как заулыбалась, пока не уселась рядом, забыв обо всем, кроме радости делить с ним свои тайны.

— Сначала поклянись в своей верности нашему католическому королю!

Коннор закатил глаза, но подчинился.

— Он действительно связан с убийствами в аббатстве.

— Откуда ты знаешь?

— Он практически сам сказал мне об этом, — взволнованно продолжила Мейри. — Принц думал, что легко обведет меня вокруг пальца, но его вопросы выдавали его с головой.

Оба рассмеялись. Видит Бог, Мейри так давно не смеялась вместе с ним. Казалось, она кружится в танце, не касаясь земли. Потом она пересказала Коннору все вопросы принца: о Франции, о его дяде адмирале, о том, как хитро Вильгельм пытался выведать, где живут ее родственники, и, наконец, о том, почему Колин сопровождает короля в Эдинбург.