Укроти меня, или Грани возрождения (СИ)

На мой вопрос, как там поживает арестованный Клоян в Инквизиции Генерального Штаба, Эрик с неожиданной хитрой полуулыбкой ответил:

— Знаешь, удивительное дело, но нам пришлось перевести его из темницы инквизиции в лечебницу, потому что с Клояном творятся какие-то странные вещи.

— М-м-м? Например? Его что, оправдали? — нахмурилась я.

Сама не заметила, с какой силой сжала цветы, которые сорвала для того чтобы поставить в вазу в гостиной. Стебельки жалобно хрустнули в моих ладонях.

Если этого мерзавца оправдали и планируют выпустить, я прямо сейчас самолично пойду в инквизицию и не оставлю от нее ни кирпичика!! Уверена, мама поможет мне разобрать здание Генерального Штаба на атомы.

— Ой, нет, что ты, его приговорили к нескольким годам строжайшего тюремного режима, и Верховный Совет еще подумает, что делать с ним по истечении этого срока. Клоян рвал и метал, конечно, когда озвучили приговор, но дело не в этом. Видишь ли… В общем, Клоян сейчас не в себе.

— Кидается на всех агрессивно? — хмыкнула я, представив себе Мэколбери-младшего, который бесится в карцере так же, как не так уж давно бесилась я.

— Нет… вовсе нет. Он, знаешь… М-м-м… В таком состоянии, похожем на кому, но это не кома.

— Это как? — не поняла я.

— Ну… С виду он вроде как просто крепко спит, однако он не просыпается. Он мелко подрагивает и постанывает будто бы от боли, и сканирование его ауры подтверждает тот факт, что Клоян ежесекундно испытывает странного рода боль. Но причину этой боли наши лекари понять пока не могут уже несколько дней. И разбудить его не могут. И при этом у Клояна идет очень медленное, но стабильное угасание физического и магического состояния. Если его не разбудить, то несколько недель или месяцев спустя — зависит от его, м-м-м, прочности, так сказать, — он попросту так и сгинет во сне. Погаснет, так и не проснувшись. А как будить — непонятно, потому что причины такого сна нет. Я бы сказал, хм… Что Клоян видит какой-то страшный магический сон, который медленно тянет из него силу, но никак не может проснуться.

Эрик при этом не сводил взгляда с Калипсо, который прекрасно слышал наш разговор, но продолжал увлечённо заниматься вливанием излишек магии хаоса в деревья.

— Поначалу лекари думали, что Клояна какая-то лютая нечисть оседлала во сне и высасывает силы, консультировались даже на эту тему с Фелицией и Флорианеттой, которые в этом понимают больше. Но они развели руками, только сказали, что нечисть тут точно не при чем, это что-то другое. И защита на этом «другом» стоит такая, что нам даже не понять, с какой магией мы вообще имеем дело.

— Ментальная атака? — предположила я. — Эйзерес может этим промышлять и пытаться как-то через него проникнуть в Штаб?

— Но на здании Генерального Штаба стоит такая восхитительная теневая защита, что Эйзересу туда не пройти, даже во сне, — уверенно произнес Эрик. — Если бы Эйзерес мог проходить в чьи-то сны в здании инквизиции, то он бы давно добрался во сне до тебя, Лора. Я правильно говорю? — повернулся Эрик к Калипсо. — И по такой логике получается, что защиту мог как-то пробить только тот, кто ее ставил… Не так ли, хм-м-м?

Он прямо-таки сверлил Калипсо взглядом, но тот продолжил невозмутимо свою работу над вливанием теневой магии в следующее дерево, положив ладонь на тонкий ствол.

— Ну откуда нам знать, чем был болен Клоян до попадания в инквизицию? — пожал он плечами. — Возможно, натворил дел со своим папочкой, и какая-нибудь редкая болезнь обострилась в специфичных условиях темницы.

— М-м-м, ну да, ну да, — с фальшивым пониманием покивала Эрик. — И ты, конечно, понятия не имеешь, что сейчас с Клояном творится.

— Разумеется. Откуда мне знать?

— А если поклясться на магической Искре? — хитро сощурился Эрик.

Но Калипсо смерил его снисходительным взглядом и сказал с нарочитой небрежностью:

— Ну что мы тут, какие-то неродные люди, что ли, чтобы не доверять друг другу?

— А разве нет? Ты вроде с регулярной дотошностью повторяешь, как ненавидишь меня.

— Это я от большой любви к тебе, — с самым непроницаемым выражением лица произнес Калипсо.

И с милой улыбочкой послал Эрику воздушный поцелуйчик.

Тот не выдержал и прыснул от смеха в кулак. Я тоже усмехнулась и недоверчиво покачала головой, с кривой улыбкой глядя на внешне невозмутимого Калипсо, продолжающего колдовать над деревом.

Он, конечно, мог сколько угодно изображать свою непричастность, но вот у меня как-то даже сомнений не возникло в том, из-за кого Клоян сейчас пребывал в плачевном состоянии… Не скрою, что от мысли об этом испытала мрачное удовлетворение.

— Клоян не проснётся, да? — тихо спросила я, внимательно наблюдая за выражением лица Калипсо и пытаясь найти в нем подтверждение своих слов.

— Ага, — ответил тот с неприкрытым самодовольством, потом быстро спохватился и добавил тут же другим тоном:

— Ну, это мое предположение, если дела действительно обстоят так, как описал Эрик. А так, откуда мне знать? Ну что вы на меня так смотрите? Искрой клянусь, я этого Клояна даже пальцем не тронул!