Укротить Генерального

Лило, как из ведра.

Снова громыхнуло.

Подняв сумочку над головой, я побежала к машине и нырнула на заднее сиденье, вскрикнув от того, как следом за мной по пятам раздался звук грома.

— Влада?

Валентин обернулся с улыбкой.

— Не стоило бежать под дождем, промокла. Дать тебе полотенце?

— Все потом, Валентин! — перебила я его. — Мне нужна твоя помощь. Срочно! Нужны твои связи…

— Все, что угодно! — пообещал мужчина, кивнув серьезно.

— Мне нужно найти одного человека. Своего непосредственного босса. Он в больнице. Попал сегодня. Но я не знаю, в какой он больнице и что с ним стряслось… Это очень срочно! Очень…

— Твой босс? — нахмурился Валентин.

— Валь, пожалуйста. Мне больше некого просить! Пожалуйста…

Слезы заструились из глаз.

— Наверное, это все моя вина! Опять май, дождь, авария… Мне нельзя влюбляться. Нельзя…

— Ты совершенно… — начал говорить он и осекся. — Ты не виновата. Влада…

— Все сходится. Все повторяется! Сначала Кирилл, теперь Гордей! Мне нельзя любить…

— Спокойно. Сейчас отгоню машину с проезда, а то уже сигналят, и мы со всем разберемся, идет? — предложил Валентин.

Я закивала, пыталась сдержать слезы, но они продолжали бежать из глаз. Мне было так страшно…

Будто снова окунулась в прошлое.

Мы с Киром редко ссорились, но тогда немного повздорили. Я не хотела ехать за город к его друзьям. Мне не нравилась, что сестра одного из его друзей оказывала моему мужу слишком много внимания. Молодая девчушка, лет девятнадцати, но наглая, пздц… Предлагала себя открыто! Наша ссора с Киром произошла в момент, когда мы, распаренные после секса, лежали в постели и приходили в себя, и мужу кто-то написал. Кир открыл диалог, а там голые сиськи во весь экран: “Хочешь с ними поиграть? Я постоянно мокрая от мыслей о тебе!”

Мы ругались до хрипоты, еще два дня мирились, но потом Кир решил все-таки поехать к другу на день рождения, а я обиделась. Он уехал, я осталась…

Самое паршивое, когда мне звонили с его номера сообщить о трагической гибели, я сбрасывала. Потом мне позвонили. С номера этой девки. Я разозлилась и ответила сразу: “Совсем охренела, шлюха?!”

И тут новость… о том, что Кир разбился.

Я должна была быть с ним…

Или не пускать его никуда.

Уверена, если бы мы не поссорились, он бы не погиб…

***

— Держи.

Кто-то настойчиво сунул мне в руки бутылку с водой.

— Попей немного.

Голос Валентина. Его запах, обнадеживающее тепло. Умные, понимающие глаза. Пожалуй, даже слишком понимающие, да?

— Я узнал, в какой больнице находится Мерзликин Гордей, — скупо произнес он. — Сейчас поедем.

— Спасибо, Валь. За все…

Я вытерла слезы.

— Да не за что… И прекращай все валить на себя, идет? Ты не виновата, что Кир разбился. И уж тем более не виновата, что Мерзликин решил погонять на байках в такую дерьмовую погоду.

Валентин приобнял меня за плечи, поцеловал в висок, вздохнул и вылез из машины, потрусил под козырек магазина, покурить.

На переднем сиденье автомобиля лежал букет цветов и коробочка. В таких обычно преподносят обручальные кольца. Не думал же он… всерьез сделать мне предложение руки и сердца?

Или думал?!

Хороший мужик, подумала я, глотая слезы.

Пусть ему повезет с женщиной, которая сделает его счастливым.

***

— Ну, поехали, — завел мотор.

— Валь, — позвала я.

— Что?

— Я люблю тебя, как родственника.

— Да я знаю, — вздохнул он и ругнулся. — А ты в курсе, что это я тебя первой заметил? Не Кир… Только в то время у меня уже невеста беременная была, и свадьба назначена. Почти семья. Как-то так. А для тебя сразу свет клином сошелся только на Кире. И потом… После его смерти — тоже. В особенности, после его смерти. Ничего не замечала. Никого… Броня тоски после его смерти была еще похлеще, чем броня влюбленности.

Валентин тяжело вздохнул:

— Вот так хочешь поступить по совести, сначала расстаться по-человечески, развестись, чтобы грязь не тащить, чтобы на тебя косо никто не смотрел, чтобы щука моя истерики не закатывала… Решиться оставить семью было непросто. Плевать на жену, но дети… С ними всегда сложнее! И на тебе, увели красотку! Ну, что за несправедливость?!

Я даже не знала, что сказать.

Просто чувствовала, что мои мысли и мое сердце были полным другим мужчиной, и мне не было за это стыдно или совестно. Я вообще не думала ни о чем, просто хотела как можно скорее увидеть Гордея. И пусть этот бессовестный свинтус только и хотел, чтобы просто потрахаться со мной, моему глупому сердцу было просто важно знать, что с Гордеем все в порядке, что он жив, здоров и так же чертовски самоуверен, что не боится бросить вызов даже дрянной погоде…

— Ты еще встретишь ту самую, Валь.

— Да-да… — сказал недоверчиво.

— Знаешь, как поймешь?

— Ну?

— Ты не будешь думать, долго решаться. Ты просто возьмешь, что следует взять, и все.

— Я подумаю над твоими словами, — ответил Валентин и рассмеялся над своими же словами первым.

***

В больнице я заметила в коридоре двух молодых мужчин. Один — здоровый, мамочки! Я сразу же поняла, что это Дубинин, о котором рассказывал Гордей. Или просто Дубина. Дубина даже сидя на диване производил впечатление и поражал габаритами.