Укротить ловеласа

- Как скажешь, - Надя склонилась над ним и поцеловала в губы. Но на сей раз контроль над ситуацией она не утратила, напротив, сделала все, чтобы выбить Платона из колеи. И как только она почувствовала, что он дрожит от возбуждения и алчно шарит по ее телу, опять подбираясь к лифчику, Надя резко залезла в карман Платона и крепко ухватилась за что-то металлическое. Извлекла на свет, поднесла к глазам... И комната пошатнулась. Теперь Надя вцепилась в Платона не из страсти, а просто чтобы не упасть.

- Это ее сережка, - заторможено произнесла она, слезая на пустую половину кровати. -Ларионовой.

Не узнать это украшение было невозможно. Еще вчера во время фотосессии Надя наблюдала, как вычурные серьги покачиваются в ушах Ольги, пока она позирует на камеру. Не какие-нибудь банальные колечки или золотые ниточки-висюльки, которые может носить каждая вторая девица, не обремененная вкусом. Нет, вычурное сверкающее нечто, доступное только оперным дивам и модницам из Южной Америки.

- Я все объясню, - Платон сел на кровати и виновато поднял брови.

- А знаешь, не надо, - Надя встала и отшвырнула сережку, будто на ней было урановое напыление. - Ты мне ничего не должен.

Она подошла к зеркалу, призвав остатки достоинства. Внутри все клокотало и жгло, к горлу подбирался ком, но внешне Надя выглядела на удивление спокойной. Поправила прическу, будто ничего не случилось, приблизилась к отражению, проверяя макияж. Не было бы в комнате Платона, Надя бы и сама поверила, что это обычный будний день, а она всего лишь собирается на работу.

- Может, хватит? - Платон соскочил с постели и в два шага оказался возле нее. Обхватил за плечи и силой развернул к себе лицом.

- Что-то не так? - дежурным деловым тоном осведомилась она.

- Ты прекрасно знаешь, что да! Ты только что хотела меня, даже не спорь!

- Да, - призналась Надя честно. - Ты отлично целуешься, у тебя огромный опыт. Никто с этим и не спорит.

- Дело не в этом, - Платон стиснул зубы, и на его скулах зашевелились желваки.

- А по-моему, как раз в этом, - Надя заставила себя посмотреть ему прямо в глаза. - Ты -привлекательный мужчина, у меня давно никого не было. Наверное, ты был прав, все из-за вчерашнего неудачного свидания с Вадиком.

- Не смей им прикрываться! Это касается только нас с тобой!

- Нас? - Надя удивленно вскинула брови. - Нет никаких нас.

- Правда? - Платон прижал ее к себе. - Минуту назад ты так не думала.

- Я просто забыла, с кем имею дело, - она оттолкнула его изо всех сил и одернула блузку.

- Ну давай, просвети, - он положил руки на пояс, будто нарочно демонстрируя мускулистый торс. Впрочем, Надя была слишком зла на него и больше всего - на саму себя, чтобы снова купиться на физические достоинства.

- Ты пользуешься людьми, когда тебе это выгодно. Привык получать все, что хочешь. Тебе плевать, кто и что чувствует, главное - самому получить удовольствие. Ты просто избалованный мальчишка, вот и все.

- Нет! - перебил Платон, но Надя уже слишком завелась, чтобы останавливаться.

- Я не на помойке себя нашла, ясно тебе? Если Ларионову твой стиль жизни устраивает -что ж, совет вам да любовь. Не знаю, на неделю, две... На сколько там тебя обычно хватает. Но у меня, Платон, не так сильно чешется, чтобы перечеркнуть все усилия и годы работы.

- Ты просто сейчас на эмоциях, я понимаю, - неожиданно мягко сказал Платон. - И ты боишься.

- Господи, ты в принципе не способен воспринимать критику! Что я вообще пытаюсь тебе доказать?! Живи, как хочешь, только меня не трогай!

- Мы оба знаем, что ты это не серьезно. Я дам тебе время, не буду давить, но.

- Да окстись уже! - не вытерпела Надя. - Кроме работы между нами ничего нет и быть не может!

- Ну да, ну да, - передразнил он ее привычную присказку. - А еще я - эгоист, каких свет не видывал, нарцисс, беспомощный маменькин сынок, который без тебя шагу не может ступить. Я извожу тебя денно и нощно своими капризами, и ты устала, что я не оставляю тебе никакого личного пространства. А еще я трахаю все, что движется, потому что мама не рассказала мне про венерические болячки, и ты спишь и видишь, как бы поскорее сбыть меня с рук другому агенту, потому что я - твой сущий кошмар. Ничего не забыл? - он скрестил руки на груди. - Ты поэтому прибежала ко мне, как только Лиза захотела поменяться клиентами?

- Я. - Надя опешила от такой жестокой тирады. - Я ничего такого не говорила.

- О, говорила и еще как! - невесело усмехнулся Платон. - Вена, шампанское. Ничего не напоминает?

- Но почему ты мне ничего не рассказал?

- А смысл? Это бы ничего не изменило. Конечно, я думал, что ты обо мне лучшего мнения, но что уж тут. Сам виноват.

- И ты решил исправиться, да? - Надя взглянула на поведение Платона под другим углом, и все его последние поступки заиграли новыми смыслами. - Накормил запеканкой, на свадьбе выступил и, чтобы уж наверняка, засунул мне язык в рот, да?

- Ты только это заметила, да?

- Язык-то? Трудно было не заметить.