Укротить сердце (ЛП)

Такое чувство, будто солнце исчезло с неба. Из моего сердца. Весь мой гребаный мир исчез.

Без нее я пропаду.

Я поднимаю голову, мои глаза снова горят, когда я смотрю на закрытую дверь Руби. Все, что имеет для меня значение, находится там. Ничто не успокоит меня, пока я не увижу ее. Чем дольше я нахожусь вдали от нее, тем больше чувствую себя отчаявшимся, ненормальным человеком. Мне нужно услышать ее голос, держать ее за руку, увидеть ее милую улыбку. Господи. Если она очнется, а меня не будет рядом…

Если она очнется.

Мой взгляд падает на белую ленту, повязанную на запястье.

Если.

Образ Руби, лежащей на земле холодной и безжизненной, проносится в моем мозгу. Но это не все. Яркие воспоминания об этом лете. Руби. Мой подсолнух. Ее тихий смех по ночам, ее маленькие руки на моей бороде, ее шепот «я люблю тебя», похожий на самую тихую молитву. Ее широко раскрытые глаза, удивляющиеся самым простым вещам. Тихие вздохи, которые она издавала ночью, прямо перед тем, как я впивался в ее губы и держал ее, маленькую и теплую, в своих объятиях.

Живую.

Я чувствую, как дыра внутри меня, которую Руби заполняла своим смехом, улыбками и сердцем, снова пустеет.

Я не знаю, кем буду без нее. Счастье превратится в гребаное воспоминание.

Я могу потерять ее.

Паника охватывает меня.

Руби умерла. Она умерла.

Господи.

Я не могу сделать это снова. Не могу.

У меня внутри все сжимается.

Должно быть, я издаю какой-то звук, потому что Уайетт поднимает на меня глаза.

- Чарли, ты в порядке?

- Нет, - выдавливаю я из себя.

В моей груди зияет дыра.

- Черт. - Я провожу рукой по волосам и не отпускаю их. Мой голос ломается. - Черт.

- Дыши, Чарли, - резко говорит Дэвис. Его рука ложится мне на плечо.

Но я не могу.

Я не могу дышать. Не могу думать.

Потребность в ней почти душит меня.

- Это не твоя вина, Чарли, - говорит Форд, словно читая мои мысли.

- Мне нужен гребаный воздух, - задыхаюсь я и вскакиваю со стула. Я бегу по коридору, не останавливаясь, пока не достигаю автоматических дверей, ведущих из больницы.

Я делаю именно то, что обещал Руби не делать.

Я бегу.

Я добегаю до парковки, прежде чем вспоминаю, что ключи от моего грузовика остались у Дэвиса.

Я запрокидываю голову к утреннему небу.

- Черт.

За спиной раздается знакомый резкий голос.

- Я знаю, что ты не уйдешь.

- Отвали, Уайетт.

- Тащи свою задницу обратно в больницу. Сейчас же.

Я наклоняюсь, упираясь руками в бедра, и хватаю ртом воздух.

- Я не могу.

Я ковбой. Я мужчина, я крутой сукин сын, но, черт побери, эта маленькая девочка способна вырвать мою душу и сердце.

Уайетт шагает ко мне с убийственным видом.

- Ты мой брат и лучший друг, Чарли, но ты ведешь себя как идиот. Что, если она очнется, а тебя не будет рядом?

Я зажмуриваю глаза.

- Прекрати.

Еще один шаг. Его голос словно сверло в моем мозгу.

- Что, если ты ей нужен, а тебя нет, потому что ты тут устраиваешь вечеринку жалости к себе?

Я выпрямляюсь. Моя челюсть сжимается. Мышцы напрягаются.

- Я ей не нужен, - кричу я, разворачиваясь. - Это из-за меня она пострадала. Я втянул ее в самую гущу событий этого лета. Ей будет лучше без меня.

- Ты трус, - говорит Уайетт, указывая на меня пальцем. В его голубых глазах вспыхивает гнев, и он пихает меня в спину. - Придурок.

- Пошел ты, - рычу я, сжимая кулак.

Автоматическая дверь открывается, и Форд проходит через нее. Он стоит, скрестив руки, и смотрит на нас. Из его уст вырывается многострадальный вздох.

- Господи, - жалуется он. - Вы этого не делаете.

Но мы делаем.

- Хочешь ударить меня - попробуй, - усмехается Уайетт, сжимая кулаки. - Это будет не первый раз, когда я надеру тебе задницу.

- Это была тренировка, - огрызаюсь я.

И тут я взрываюсь.

Ноздри раздуваются, красный цвет затуманивает зрение, и я бросаюсь на брата, хватая его за футболку. Я крепко держу его, отведя кулак назад для удара. Печаль и ярость требуют, чтобы я выбил из него всю дурь.

Но я не могу. Я злюсь не на него.

Я злюсь на себя, на DVL, на все, что произошло.

Мой кулак замирает в воздухе.

Прежде чем я успеваю отпустить его, Уайетт бьет меня кулаком в живот. Без колебаний.

Воздух покидает мои легкие. Я спотыкаюсь, сгибаюсь пополам, затем восстанавливаю дыхание.

- Дешевый прием, - говорю я сквозь стиснутые зубы.

Уайетт усмехается.

- Если мне придется надрать твою ворчливую задницу, чтобы ты пришел в себя, пусть так и будет. - Мы смотрим друг на друга, напряжение между нами спадает.

Уайетт отходит от меня, делая неглубокие вдохи, затем поворачивается и говорит:

- Мэгги мертва, но ты - нет. И Руби тоже.

Я вздрагиваю, его слова - словно нож в яремную вену.

Форд шипит.

- Ты ведешь себя как придурок, Уайетт.

- Кто-то должен это сказать, - огрызается он в ответ.

Я запускаю руки в волосы, провожу ими по бороде.

- Она заслуживает кого-то другого. - Признание этого вслух разрывает мое сердце пополам. Горячие слезы застилают мне глаза. - Я никогда не должен был…