Укротить сердце (ЛП)

Я хочу сказать ему, что падение - это наименьшая из моих забот, чтобы он привык к моим вздохам благоговения, но страх в его горящем взгляде заставляет меня отказаться от борьбы.

- Хорошо, - соглашаюсь я. Когда я устраиваюсь рядом с ним, я слышу его ровное дыхание. - Я посмотрю отсюда. - Я поднимаю на него глаза. - Теперь ты можешь отпустить меня, ковбой.

Он сглатывает, и атмосфера между нами накаляется. Мой пульс бьется быстрее при виде сурового гнева и невольного беспокойства на его лице.

Наконец он убирает свою большую руку с моей талии и скрещивает руки. Напряжение немного спадает с его лица.

После этого между нами воцаряется комфортная тишина, и мы с Чарли стоим, любуясь пейзажем, единственными свидетелями которого мы являемся.

- Это ранчо «Беглец», - говорит Чарли с гордостью в голосе. - То, ради чего все и затевалось.

Я вижу, что он пытается мне показать. Люди. Красота. Дикая природа.

Все, что его волнует, находится на этой земле под нами.

- Скажи мне, почему, - говорю я серьезно и кладу ладонь на его плечо. - Скажи мне, почему ты любишь это, Чарли.

Он смотрит на меня, на его челюсти пульсирует мускул, и наши взгляды встречаются. В его васильково-синих глазах вспыхивает пламя.

Сначала я думаю, что опять задела его за живое, что меня ждет очередное ворчание и холодный отказ, но глубокий голос Чарли звучит так, словно надо мной разворачивается рулон бархата.

- Это не для всех, - начинает он. - Любить землю. Но когда что-то создано для тебя, ты это знаешь. Ты это чувствуешь. - Он глубоко вздыхает и смотрит вдаль. Его лицо смягчается. - Я люблю эту землю не потому, что она моя, невозможно обладать этой дикой красотой. Я люблю ее, потому что она живая. Потому что ее нельзя приручить. Это чувствуется в воздухе. В лучах солнца, поднимающегося над лугом. Когда я встаю утром, я просыпаюсь вместе с ней. А когда мой рабочий день заканчивается, я ложусь спать. Земля говорит с тобой, придает смысл твоему существованию. Она поддерживает тебя, даже когда ты готов сдаться. Верить в землю - значит верить в себя. Это значит, что ты делаешь что-то стоящее то время, которое отведено тебе в этом мире.

На секунду у меня перехватывает дыхание.

Этот человек, его слова притягивают.

Он дает тебе цель в жизни.

- Мне это нравится, Чарли, - говорю я ему, прижимая руки к своему бешено колотящемуся сердцу. - Мне нравится твое ранчо. И мы его спасем.

Когда я поворачиваюсь обратно, наши руки касаются друг друга, и меня затапливает теплом.

Чарли смотрит вниз, словно тоже это почувствовал. В воздухе что-то изменилось. Электричество между нами.

Он сглатывает несколько раз, так ничего и не ответив.

Я смотрю на него. Он стоит против солнца, его красивое лицо скрыто тенью, но я все равно вижу его. В его глазах - гордость. Но есть и что-то еще. Страх. Какая-то грусть.

Грусть, которая была у меня до того, как я приняла решение.

Печаль, которая ассоциируется у меня с потерей.

Я видела ее на лице отца.

Его хрипловатый голос нарушает тишину.

- Ты сгоришь, - говорит он и надевает свою ковбойскую шляпу мне на голову.

В этот момент я чувствую себя присвоенной.

Сердце замирает в груди.

Может ли сердце перегреться?

Может ли сердце биться для одного человека?

Думаю, мне стоит узнать ответы на эти вопросы как можно скорее.

- Как поживает подсолнух? - спрашивает Макс. Его кошка, Пеппер, мяукает в трубку.

- Я сегодня ходила в поход.

Босиком я ступаю по прохладному твердому дереву. После прогулки Чарли подбросил меня до коттеджа. Теперь пора приниматься за работу. Мне нужно составить календарь мероприятий в социальных сетях и позвонить Молли, моей знакомой в агентстве туризма класса «люкс». Используя своих инфлюенсеров¹⁸, она может привлечь внимание к ранчо. Возможно, она отправит кого-нибудь сюда на экскурсию, что было бы просто замечательно.

Когда я поняла, почему Чарли любит ранчо, увидела его красоту, то захотела бороться за него еще сильнее. Я чувствую личную заинтересованность в том, чтобы помочь Чарли Монтгомери и его братьям сохранить эту землю, которая так много для них значит.

- Рубс. Прогулка в горы?

От очевидного упрека в голосе Макса я закатываю глаза.

- Я могу ходить в походы, идиот. Я шла медленно и спокойно, только чуть не свалилась с горы.

Он не смеется.

- Есть трепетание?

- Нет, - вру я, отказываясь чувствовать себя виноватой. Вчерашний эпизод едва ли считается. Потери сознания не было, пульс не превышал 180. Даже после сегодняшней прогулки я лишь слегка запыхалась.

Я в порядке. В полном порядке.

- Ты хорошо себя чувствуешь?

Я вздыхаю и выхожу из дома, чтобы постоять на крыльце. Солнечные лучи преломляются, окрашивая поле в розовые и фиолетовые тона. Группа смеющихся гостей бредет по гравийной дороге с удочками в руках.

- Я в порядке, Макс. Давай не будем говорить обо мне. Давай поговорим о горах, которые я видела. О лошадях, которых я гладила. Они на ощупь как бархат, знаешь ли.

- Похоже, ты счастлива, - нехотя признает он.

- Я счастлива.

Действительно счастлива, думаю я, когда наблюдаю за Чарли через большое окно его дома.