Укротить сердце (ЛП)

Приемы у врачей, новые лекарства… Я не могу скрывать это вечно. Моя болезнь не пройдет сама собой.

Я откладываю это, потому что боюсь.

Если он увидит меня иначе, хрупкой или больной…

Если я потеряю его…

- Если бы ты могла делать все, что угодно, выбрать любую работу в мире, что бы это было?

Бархатный голос Чарли вырывает меня из размышлений.

- Открыла бы цветочный магазин.

Он моргает.

- В Воскрешении?

- Да, в Воскрешении. - Я слегка поворачиваюсь, беру щетку и принимаюсь за Стрелу. Жеребец одобрительно фыркает, победно ударяя копытом о землю. - Букеты Блум. Версия два. - Я вздергиваю бровь. - Всем нужны цветы. Даже сварливым ковбоям.

Он усмехается.

- Я бы открыла его на Главной улице, в одном из тех пустующих помещений возле «Магазина на углу». Белые ставни. Полевые цветы. - Я бросаю взгляд на Чарли. Выражение его лица из веселого становится задумчивым. - Могу поспорить, что романтика в городе возросла бы в десять раз. Даже Шина Вулфингтон нашла бы кого-нибудь, кого можно полюбить.

Услышав шум грузовика, он оглядывается через плечо, нахмурив брови. Он занимается этим весь день. Наблюдает. Всегда в состоянии боевой готовности. Как будто ждет кого-то.

Но это всего лишь Сэм, отправляющий группу гостей в аэропорт Биллингса.

- Все уезжают, - бормочу я, поднимая руку, чтобы помахать маленькой девочке.

- Да, - говорит он мне. - Мы помашем им в последний раз, прежде чем они уберутся отсюда навсегда.

- Конец лета?

- Конец лета.

- А потом вечеринка?

Чарли удивленно выгибает бровь.

- Малышка, мы всегда устраиваем вечеринки.

Я слышала об этом грандиозном событии от Уайетта. Праздник в стиле хонки-тонк в честь завершения сезона с пивом и кострами.

- Я собираюсь снять видео, - говорю я, вешая щетку на крючок. - Мы можем использовать его в качестве рекламы на следующий год.

Он ворчит, но не отвергает эту идею, отчего мое сердце совершает медленные кульбиты в груди. Хотя я знаю, что Чарли навсегда останется ковбоем, недолюбливающим социальные сети, он доверяет мне, и это так много значит.

Я подхожу к вальтрапу, наброшенному на перекладину забора. Чарли следует за мной, его глаза следят за моими движениями. Я поднимаю его и с усилием перекидываю через спину Стрелы.

- Правильно?

- Почти. - Чарли помогает мне поправить одеяло. - Теперь седло. - На его суровом лице появляются морщинки, уголки губ приподнимаются. - Филонишь, подсолнух.

Я притворно вздыхаю и целую его, прежде чем направиться к седлу. Мы ездим верхом уже несколько недель, и он выполняет большую часть работы. Но сегодня я попросила его показать мне, как седлать лошадь для прогулки верхом.

Когда я наклоняюсь, чтобы поднять седло, мое сердце замирает. Как двигатель, который сначала заводится, а потом глохнет.

Мир кружится. В глазах пляшут черные точки. Звуки исчезают. Я качаюсь и падаю на четвереньки на зеленую траву.

- Эй, эй, эй. - Сильная рука обхватывает меня за талию. В ухе звучит грубый голос Чарли. - Руби? Малышка?

Из моего горла вырывается всхлипывание. От беспорядочного биения в груди меня охватывает паника. Я зажмуриваю глаза, пока моя грудь поднимается и опускается в неровном ритме.

Чарли крепче прижимает меня к себе.

- Что такое? Что случилось?

Мое сердце. Оно остановилось.

Но я не говорю этого.

Когда я открываю глаза, на лице Чарли написано беспокойство.

- У меня это плохо получается, - шепчу я.

- Нет. - Он мило ухмыляется. - Седло слишком тяжелое для тебя, вот и все.

Но оно не было слишком тяжелым. Дело в моем сердце.

Он помогает мне встать, и я смотрю, как он седлает Стрелу. Я не упускаю из виду его взгляд, устремленный на меня. Вопрошающий, обеспокоенный.

Прикусив губу, я сжимаю грудь, стараясь, чтобы руки не дрожали, чтобы сердце продолжало биться.

Он не дурак. Он все поймет. И если он это сделает прежде, чем я признаюсь…

Я следую за Чарли, направляющимся к Стреле, и в моей груди нарастает чувство ужаса.

Но оно быстро сменяется ощущением силы. Откуда-то из глубины моего сознания доносятся слова моей матери.

Чти свое сердце, пока не станешь им.

С ним все будет хорошо.

Мы справимся.

Я делаю вдох.

Подойдя ближе, я обхватываю его массивное предплечье и крепко прижимаюсь к нему, словно он может стать моей опорой. Глядя в его голубые глаза, я говорю:

- Чарли, я…

Лязгающий звук нарушает спокойную тишину ранчо. Мы с Чарли оба слегка отстраняемся от громкого металлического скрежета.

На гравийной подъездной дорожке стоит трейлер для перевозки лошадей. Чарли ничего не говорит, но его пристальный взгляд прикован к моему лицу.

Затем из кабины грузовика с громким криком выскакивает Уайетт. Он открывает заднюю дверь трейлера, и после нескольких попыток потянуть за поводья из него выходит прекрасный жеребенок изабелловой масти, которого я полюбила с тех пор, как приехала сюда. Тот самый, которого Чарли отвез покупателю в Дир-Лодж.

У меня открывается рот, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Чарли.

Он ухмыляется.

- Чарли… что? - Я замолкаю. - Я думала, ты его отдал.