Укротитель Хаоса на полставки 2

– Алиса тоже за кроликом пошла, – пробубнила я, перетянув вторую ногу вслед за первой и разжав пальцы. – И что из этого вышло?

Ответом мне послужил громкий хлопок дверью. Я в испуге бросилась назад, но единственный путь к отступлению уже растворился в жемчужно-серой дымке.

Глава 21. По кошачьим следам

Прозрачный пол был словно лед. Ноги уже порядком окоченели, начали неметь, но я упрямо стояла на месте и крутила головой. Сделать даже крохотный шажок было страшно. Да и грудь все еще саднило.

– Ты не кошка, – проворчала я, исподлобья глядя в миндалевидные, полные превосходства глаза с узкими щелочками зрачков. – Ты плита бетонная, честное слово! Чуть ребра мне не переломала.

Шерстяной колобок, сидящий неподалеку и горделиво побивающий бока лысым хвостом, нервно стриганул ушами, и я вмиг пожалела о сказанном.

Вскочив на лапы, единственное живое существо поблизости брезгливо встряхнулось и шустро засеменило прочь.

Я так и охнула. Пусть это и был лишь странный сон, оставаться одной среди дутых «экранов», транслирующих чьи-то чужие жизни и миры, жуть как не хотелось. Но стоило мне сделать несколько неуверенных шагов вслед за кошкой, пространство вокруг начало меняться.

Шары, один за другим, принялись схлопываться с глухим звуком, а на горизонте, укрытом полупрозрачной пеленой, вдруг выросла тень.

Мика... Ми-ка-а...

Я замерла, затаив дыхание.

Хаос уже приходил ко мне во сне однажды. Тогда я с трудом вырвалась из его лап, проснувшись. Чутье подсказывало: чтобы уцелеть и на сей раз, маневр стоит повторить. И как можно скорее.

Тут же, изо всех сил зажмурившись, я ущипнула себя, что было мочи, и ойкнула.

Было больно. Но разве… должно?

– Ррня? – словно удивилась моему растерянному виду кошка, наблюдая, как я, с прилежанием заправского мазохиста, старательно нащипываю себя за плечо, покрывшееся уже алыми пятнами.

– Извини, котейка, – опустив руки, сглотнула я, глядя, как пол, стены и потолок в нескольких шагах впереди покрываются сеткой темных прожилок, – мне пора. В следующий раз в догонялки поиграем.

Зов усилился, но лишь на долю секунды. Ноги уже понесли меня прочь, в светлую часть коридора с нетронутыми экранами.

– Скорее, скорее... – зачастила я, когда темные тени, значительно ускорившись, принялись заливать градиентом жемчужного цвета поверхность под ногами.

Если пол вдруг станет вязким, я точно проснусь. Непременно...

Тяжелые, смолянистые капли проступили на стенах. Набухали и оплывали, оставляя за собой черные, ветвящиеся дорожки, так напоминающие разломы и трещины.

Стоило обернуться, как дыхание от страха перехватило. Позади уже ни зги было не видно, а черный пустотелый квадрат, будто угловатое лассо, приближался с каждой секундой.

– А-а-а-а!

Тень все же нагнала меня, обхватила ледяными путами.

Будто подножку получив, я споткнулась, упала. Прокатившись кубарем по полу, горестно всхлипнула и сжалась в комок у стены, обхватив коленки руками.

Перед глазами, стоило их лишь приоткрыть, все поплыло. Вытянутую руку, и ту не рассмотреть. Пальцы словно в одну сплошную варежку срастались, а за ладонью при каждом движении тянулся розоватый шлейф. И  либо я обратилась в фею и сею таким нехитрым способом пыльцу, либо меня в эту самую секунду на атомы в материи расщепляет.

Чтобы получить ответ, я попыталась сосредоточиться на ощущениях, но от страха уже и тела не чуяла.

Совладав с паникой, я робко подняла голову…

Восстановившееся зрение, к моему огромному облегчению, доложило, что тьма из виду исчезла. Только ее утробное рычание было едва слышно где-то вдалеке.

Но стоило лишь окончательно успокоиться и оглядеться, как вздох удивления так и сорвался с губ.

Я помнила, как настигнутая тенью, завалилась на бок. Как врезалась в стену спиной  и уткнулась носом в колени. Сейчас же кто-то незримый, развернув пространство на девяносто градусов, заботливо усадил меня на корточки.

Босые ноги утопали в пушистом ворсе ковра. Тепла это не приносило, но...

– Киса! – цепляясь за стену, поднялась я и завертелась на месте в поисках провожатой. – Киса! Кис-кис-кис!

Все вокруг изменилось до неузнаваемости. Стены обрели плотность,  прикрылись деревянными панелями и принарядились разного размера дверьми.

Прямоугольные, квадратные, маленькие, большие, круглые хоббичьи, перевернутые вверх-тормашками, без ручек... Двери имели свой  размер и цвет, но в верхней точке каждой, уцепившись за косяк, зависла хрустальная сияющая капля, будто огонек «не входить» или маленькое странноватое бра из IKEA.

Я волчком покрутились на месте. Дернулась вперёд, сдала назад, хныкнула, ударив кулаками по коленкам.

– Проснуться, – обхватила я ладонями лицо. – Мне надо проснуться!

На удивление, пространство подчинилось, просело, и чувство невесомости захватило дух. Фантазии замелькали цветной вереницей. Разрывались и ширились, как грибы после дождя.

Путаница из поездов, занятий в институте, знакомых и незнакомых лиц. Даже дом приемной матери Яна приснился. Только Бобка почему-то был размером с буйвола и почти лысый, морщинистый. Как породистый кот. Только на хвосте у него была пушистая кисточка.