Укротитель троллей

Салли слушала меня, открыв рот, около полугода. Я слушал Салли, открыв рот, около шести недель. Я хорошо помню тот день, когда мне показалось, что ее чувства изменились. Салли вышла на крыльцо, я стоял в паре метров от нее на дорожке, которая вела к тротуару. Там был припаркован мой бело-розовый «форд» 1955 года с низким капотом и пауком, красовавшимся на панели приборов. День выдался теплый – Салли была в шортах. Помню, как смотрел на ее прекрасные (о, какие же гладкие, прямо сливочные) бедра, и мне становилось еще жарче. Я стоял, впившись глазами в свою девушку, тестостерон свирепствовал. Я пытался выглядеть крутым и расслабленным, по привычке разминая шею и плечи. Я демонстративно поигрывал мускулами – на культуриста я, конечно, не тянул, но там было на что посмотреть. Хотя мышцы шеи немного уступали моим бицепсам: если опереться рукой на боковое стекло «форда», левое плечо становилось похоже на увесистую рождественскую рульку. Я это точно знал, потому что не раз любовался на свое отражение в витринах магазинов.

Я стоял лицом к Салли, засунув большие пальцы в карманы джинсов Levi's, широко расставив ноги и сгорбив плечи в попытке максимально напрячь шею и в то же время выглядеть беспечным. Отличная поза. Великолепный образ. Салли озадаченно посмотрела на меня и спросила: «Почему ты так стоишь?» Ба-бааах! Меня как током ударило! Вся моя бравура пошла прахом.

У меня перехватило дыхание. Как она узнала, что я стою «так»? Это было настолько очевидно? Я думал, что выгляжу вальяжным, сильным, крутым и жестким. Она поняла, что я притворяюсь? Она знала, что я намеренно напрягаю шею, рискуя заработать паралич?

Я стоял как столб. Или как лось, замерший на лесной дороге в свете фар. Я продолжил блефовать. Что я мог сказать? «О да, я просто разминаю шею и пытаюсь вести себя как качок-футболист, чтобы ты позволила мне снова всунуть язык тебе в ухо»? Нет уж, я сохранил позу. Подмышки начали потеть, я чувствовал, что мышцы шеи затекают.

«Как – так?» – буркнул я, покачивая головой и пытаясь всем своим видом показать, что это был глупый вопрос. «Вот так, Рик. Ты так странно стоишь. Напрягся весь», – ответила она. Я пытался выглядеть равнодушным, беззаботным, угрюмым, как Марлон Брандо в фильме «В порту». Все это время я продолжал качать головой, глядя то в небо, то опять на Салли. Жалкая уловка! Слабая попытка развенчать ее поверхностное замечание о том, что я вел себя неестественно. Потом наши глаза встретились. Момент истины. Мне не удалось ее одурачить.

Я застыл в панике и смущении. На кону была роль Большого пса! Мое мужское достоинство было на плахе, а топор – в руке Салли. Надо было нанести ответный удар, бежать или признаться. О признании не могло быть и речи. Я вздохнул, запрокинул голову и закатил глаза. Это сработало у Брандо, могло сработать и у меня. «Мне нужно идти», – бросил я. Затем повернулся и медленно направился к машине. Это были очень долгие несколько шагов.

Небрежная походка в состоянии крайнего напряжения требует сноровки. Еще сложнее открыть дверь автомобиля, усесться в кресло и включить зажигание, продолжая поигрывать мускулами. После этого у нас с Салли все переменилось. Она видела меня насквозь, возможно, уже давно, но это был первый раз, когда я увидел ее насквозь. Я не мог этого вынести. Что, если она понимала, что я всего лишь неуклюжий, боязливый шестнадцатилетний подросток, облаченный в мускулистые доспехи с большими бицепсами и мощной шеей? Что, если она знала, что я совсем не похож на Большого пса? С тех пор я напрягался все сильнее каждый раз, когда был с Салли. Я контролировал не только мышцы шеи, но и слова, и мысли. Прежде чем фраза срывалась с моих губ, я отшлифовывал ее, избавляя от любых признаков мягкости. Думаю, что иногда я даже был груб. И помните, эта девочка мне нравилась! Она мне действительно нравилась. Вскоре это стало неинтересно ни для меня, ни для нее. Я так сильно напрягал мускулы, что наглухо запер в сердце любовь и теплоту. Эти чувства не могли выйти наружу. Вскоре я просто исчез из жизни Салли, а она – из моей. Постоянное напряжение в отношениях – сущий ад.

Я консультирую многих людей, которые очень важны друг другу. Их отношения часто начинаются с тайного соглашения, которое звучит примерно так:

«Я обещаю помочь тебе убедить себя, что ты такой, каким ты хочешь себя видеть, если ты пообещаешь сделать то же самое для меня».