Укротители Быка

Стар все это чувствовал лучше. Для Райна сражение за статус оставалось в рамках чисто академического знания — он не понимал, какие выгоды всерьез будут проистекать из того, что одна фрейлина на приеме усядется на два места ближе к королеве, чем другая. Он вспоминал сплетни шляхетского двора (до их глухого угла они долетали с большим опозданием, но все-таки долетали). Там — звенели шпаги и лилась кровь. Здесь лился в лучшем случае яд, а звенели только церковные гонги.

Содержанием борьбы стали какие-то неосязаемые привилегии, какое-то влияние, какая-то власть, сущность которой Райн мог ухватить только умом, но не сердцем.

Они со Старом разбирали расклад, сидя в комнате Ди Арси у магистра Розена при свечах. В осеннем вечере за окном шелестел невидимый за закрытыми ставнями дождь.

— Значит, смотри, — говорил Стар, расхаживая по комнате. — Кто у нас тут есть? Император. За него вроде бы Унтер-Вотан, но на самом деле жрец не за него. Там целая группа… как бы их назвать?.. Они и старшее дворянство, и одновременно вроде как держат должности в Империи от императора. Потом у нас есть герцоги нескольких концов. Герцог Олаусс, граф Шпеервальд, герцог Бартонби и герцог Унтрехт. А, и еще эрцгерцогиня Динстаг регентшей при сыне.

— Лихо ты их в одну кучу, — улыбнулся Райн. — Они тоже не вместе. Слишком их много.

— Понятное дело, что они тоже каждый за себя, — кивнул Стар. — Но лично у меня не хватает мозгов с ними со всеми разбираться по отдельности. Ясно одно: все хотят примерно одного и того же — не дураки же они. Им всем война выгодна. Им это владения делить. Такого, как в Мигароте, тут не будет — чтобы одни против войны, другие за. Тут все за, такой это город.

— Такая эта страна, — Райн задумчиво постучал костяшкой указательного пальца по разложенной перед ним карте. — Видишь, в чем дело… Они каждый хотят именно свое влияние повысить. Земли это не такие богатые, как на юге, торговля тоже не сказать, чтобы процветает. Разве что в городах — и то… Провинция возделывает землю и почитает это за счастье. То же и землевладельцы. У кого вотчина больше, тот и богаче. Поэтому когда мы им предложим дележ земли — тут в первую очередь пойдет дело к тому, ближе к кому найдется эта самая земля, которую будем делить.

— Ну, вариант-то тут только один, — Стар наклонился над картой, и Райн слегка отодвинулся, давая место. — Кто тут? Бартонби, Динстаг и Шпеервальд немного задевают.

— Ну вот и дождалась эрцгерцогиня, — улыбнулся Райн. — Несмотря на громкое наименование, она из этой пятерки наименее влиятельна. Последние поколения так сказались. Поэтому сейчас пойдет игра — если мы будем договариваться, то с кем мы будем договариваться? Кому пойдут все лавры?

— А кто увидит в этом возможность и в самом деле восстановить императорскую власть в прежнем объеме, такой, какой она должна быть? — Стар сощурился.

— А, — заметил Райн. — Это тоже вопрос, не правда ли?

— Что по этому поводу говорят звезды? — заметил Ди Арси довольно легкомысленно. — Ты, небось, уже знаешь ответ.

— Звезды, мой добрый друг, — произнес Райн наставительным тоном, — никогда ничего не говорят просто так. В первую очередь они советуют проявлять инициативу.

— Во имя Аримана и всех его демонов! — Стар запрокинул голову, черные кудри до плеч метнулись по вишневому сукну камзола. — Как я тебя ненавижу в такие моменты!

Тон его совсем не был ненавидящим.

Райн ничего не ответил.

* * *

— Его превосходительство сиятельный скипетр, владыка всех скипетров вселенной, правая рука Одина!

Так тут объявляли вещи — как живых людей.

Райн вздохнул, переступил с ноги на ногу и постарался не зевать. Умом он понимал, откуда взялась вся эта говорильня, и чего этим пытаются добиться. Священная Империя — такая же фальшь, фрески по сырой штукатурке, как любая другая империя на Континенте. В чем плюс этого конкретного государства — они сохраняют видимость внешних элементов, подгоняют суть под оболочку. Самое смешное, что он, Райн Гаев из Северной Шляхты, занимается ровно тем же самым. Если у них получится… а у них может получиться…

— Милостью Ее Превосходительства, королевский кубок!

Вошла фрейлина в тяжелейшей, расшитой множеством самоцветов накидке, с фигурной чашей на расписной подножке. Поклонилась и встала по левую руку от трона.

Он опять не спал почти всю ночь, разыскивая ошибку в расчетах. Бесполезно. Даже смысл старых записей не давался ему.

Под утро огонек свечи начал двоиться и троиться: казалось, будто смотрит из темноты напряженный, тяжелый взгляд, не в силах понять, какая из населяющих комнату теней и есть молодой астролог. Райн знал, что это вовсе не кажется, поэтому он погасил свечи и отправился спать. Лег поверх одеяла, в одежде, осторожно, чтобы не разбудить Вию.