Укротители молний

О с т а ш е в с к и й (подходит к патефону, снимает пластинку). Успокойся… Нужно смотреть на вещи проще.

Е л е н а  М и х а й л о в н а (рассеянно). Все эти две недели мне кажется, что я куда-то падаю. Лечу, и нет конца этой пропасти. Даже страшно подумать… Что будет, когда вернется Андрей?.. (Пауза… Очень взволнованно.) Нет, нет! Андрей об этом не должен знать!.. Когда у тебя кончится отпуск?

О с т а ш е в с к и й. Вчера я был в отделе кадров наркомата. Может быть, оставят в Москве.

Е л е н а  М и х а й л о в н а. Оставят?.. В Москве?..

О с т а ш е в с к и й. Да. Ты не рада?

Е л е н а  М и х а й л о в н а. Зачем ты спрашиваешь? Ты все знаешь сам. Я полюбила тебя… На беду свою. Но Андрей… Поймет ли он?..

О с т а ш е в с к и й. Зря ты себя терзаешь. Андрей не мальчик, он все поймет. (Пауза.) Может быть, я смогу заменить ему отца… (Пауза.) Вот увидишь — мы будем с ним хорошими друзьями.

Е л е н а  М и х а й л о в н а. Нет, нет, не говори этого!.. Я знаю своего сына. В его любви ко мне и в памяти об отце ревности столько же, сколько и чистоты. Пусть будет пока так, как было, а там увидим. (Пауза.) Ты любишь меня?

О с т а ш е в с к и й (весело). Ты требуешь доказательств? (Целует Елену Михайловну.)

В комнату входит  А н д р е й. В руках у него чемодан. Он, не отрываясь, смотрит на Елену Михайловну, которая от неожиданности застыла в объятиях Осташевского.

А н д р е й (растерянно). Извините… Я… Я… (Медленно выходит из комнаты.)

Слышен стук двери. Елена Михайловна вскакивает и бежит в коридор за Андреем, но тут же возвращается. Совсем убитая, садится, роняет голову на руки. Плачет. Осташевский молча смотрит на нее. Он растерян.

Затемнение.

КАРТИНА ВОСЬМАЯ

Ночь. Глухая кирпичная стена. Телеграфный столб с электрической лампочкой. Идет  А н д р е й. Он пьян. Останавливается у столба, смотрит куда-то вдаль. На его глазах слезы.

А н д р е й. Отец, помоги… Помоги понять… Отчего все так получилось? Отец!.. (Тихо читает отрывок из монолога Гамлета.)

…Он мать мою так нежил,
Что ветрам неба не дал бы коснуться
Ее лица. О небо и земля!
Мне ль вспоминать? Она к нему тянулась,
Как если б голод только возрастал
От насыщения.

(Словно отступая от чего-то ужасного, делает несколько шагов вдоль стены.)

Не думать бы об этом! Бренность, ты
Зовешься: женщина! — и башмаков
Не износив, в которых шла за гробом…
…Гнусная поспешность…
Нет и не может в этом быть добра…

Сзади незаметно, робко подходит  О л ь г а. Останавливается за спиной Андрея.

О л ь г а (тихо). Почему ты не идешь домой?

А н д р е й (увидев Ольгу, вздрогнул). Ах, это ты!.. Почему ты ходишь за мной, как тень?

О л ь г а. Иди домой… слышишь, иди… Да ты пьян?

А н д р е й. Да, я пьяный… Ты хочешь знать, почему я пьяный?

О л ь г а. Хочу!..

Пауза.

А н д р е й. Нет, не скажу и тебе…

О л ь г а. Значит, у тебя от меня есть тайна?

А н д р е й. Представь себе, есть!.. Тайна… Как это там у Гамлета: «Но смолкни, сердце, скован мой язык!»

О л ь г а. Может быть, я ошибалась, что мы… друзья? Может быть… я для тебя всего-навсего…

А н д р е й. Да!.. Да! Да!!! Ты — всего-навсего… Ты — всего-навсего!..

О л ь г а (сдерживаясь). Тогда… что ж… (Медленно уходит.)

А н д р е й (видя, что остался один, рванулся в ту сторону, куда только что ушла О л ь г а. Кричит). Подожди! Слышишь?.. Оля!.. Остановись!.. Я все расскажу… Только тебе одной!..

Подходит  м и л и ц и о н е р. Оглядел Андрея с ног до головы. Тронул за плечо.

М и л и ц и о н е р. Где проживаете, гражданин?