Укротители молний

С а в е л и й. Хлопоты перед свадьбой — дело житейское… Ну что ж, трогаем? Нужно успеть в сберкассу до закрытия. (Продолжительная пауза.) В этой рыбацкой избушке ты сделал первые шаги. В этой же избушке ты еще до школы научился читать… Сразу же с выпускного вечера ты прибежал ко мне в эту избушку и порадовал меня золотой медалью. Сейчас ты инженер, женишься… Спасибо, что не забываешь отца. А эту штуку (похлопывает себя ладонью по груди) из крупповской стали я обманывал двадцать шесть лет. Хочу обманывать ее еще столько же, чтобы научить рыбачить внуков и дождаться, когда ты, сын мой, сумеешь укрощать молнии.

Затемнение.

КАРТИНА ПЯТАЯ

Квартира Ракитиных. Т а н я  перед зеркалом поправляет парик, напевает песенку. Раздается телефонный звонок. Она снимает трубку.

Т а н я. Костя? Привет… Его нет дома. Поехал на аэродром встречать папу. Хорошо. Обязательно передам. (Кладет трубку. Продолжает вертеться перед зеркалом.)

В коридоре раздается один продолжительный звонок и один короткий. Бежит в коридор. Оттуда слышатся возгласы радости, шум… Входят  Е г о р  и  Т а н я.

Е г о р. Получили нашу поздравительную телеграмму?

Т а н я. Спасибо, Егорушка. Смотри, сколько их… Целая гора!..

Е г о р. А где Сергей?

Т а н я. С мамой и Наташкой поехал на аэродром встречать папу. (Смотрит на часы.) Будут с минуты на минуту. Из-за этого чертова телефона я осталась дома. Только что был мастер, наконец-то починил. Целую неделю жили без телефона, как глухие.

Е г о р. Я звонил вчера целый день — никаких гудков. Звонил сегодня — то же самое.

Т а н я. Ты уже второй день в Новосибирске?! И только сейчас вспомнил обо мне?

Е г о р. Я думаю о тебе сорок восемь часов в сутки.

Т а н я (грустно). Что ты вчера делал?

Е г о р. Возился целый день с отцом. Устраивал в госпиталь.

Т а н я. Как его здоровье?

Е г о р. Неважно. Всем вам передает привет, а тебе и отцу — с земным поклоном.

Т а н я. Даже так?

Е г о р. Нравишься ты отцу.

Т а н я. За что?

Е г о р. Сам не понимаю! Не умеешь ни косить, ни колоть дрова, корову подоить не сможешь, а уж насчет того, чтобы хлеб испечь, — и говорить нечего. А любит.

Т а н я (долго и грустно смотрит ему в глаза). Егорушка, какой ты хороший… А ваша Наташка — просто прелесть!

Е г о р. Не надоела она вам тут?

Т а н я. Что ты?! Уговариваем ее, чтоб из общежития переходила к нам, — не хочет. Боится потерять независимость. Она хотя и воробышек, а характером гордая.

Е г о р. Ты сегодня какая-то… не такая.

Т а н я. А какая же?

Е г о р. Не как всегда. Может быть, что случилось?

Т а н я. Нет, Егорушка, плохого ничего не случилось. Просто за эти дни я так устала от телеграмм и поздравлений!.. Оказывается, слава — тоже бремя.

Е г о р. Даже если она не твоя, а чужая?

Т а н я (строго). Ты что этим хочешь сказать?

Е г о р. Я пошутил, чего ты надула губы?

Т а н я. Государственная премия отца — наша семейная гордость!..

Е г о р. Если будешь придираться к словам — не получишь ни одного копченого леща. Хотя самый лучший отец презентовал тебе.

Т а н я (принюхиваясь к пиджаку Егора). От тебя так пахнет озером, дымом костра и копченым лещом…

Е г о р. Ступай в свою комнату. Выйдешь, когда позову.

Т а н я. Что-нибудь придумал или розыгрыш?

Е г о р. Ступай в свою комнату и жди, когда позову!

Т а н я. Только чур: если розыгрыш — получишь три щелчка. (Уходит в свою комнату.)

Егор идет в коридор и возвращается с коробкой. Достает из нее белые туфли, ставит их на коробку, вынимает из кармана и кладет на стол две одинаковые коробочки, раскрывает их. Из одной коробочки берет обручальное кольцо, примеряет его на безымянный палец правой руки, снимает и снова кладет в коробочку.

Е г о р (хлопнув в ладоши). Прошу!

Т а н я  входит в комнату, идет к столу, некоторое время стоит затаив дыхание, потом бросается к Егору, обнимает его, целует, примеряет кольцо, туфли.

Своей открыткой ты меня напугала. Спасибо, отец успокоил, говорит: соскучилась, вот и зовет. Да, кстати, эти деньги отдай Сергею. (Достает из кармана пухлый конверт, кладет его на стол.)