Укротительница змей

Моя мама нам дала пшена, и мы его насыпали на землю, чтоб воробьи поклевали и знали, что мы их кормим. Но при нас они боятся клевать. Потом мы ушли в дом, а пшено съели. А когда мы вышли, воробьи как ни в чем не бывало сидели на кусте, будто они тут ни при чем.

На другой день я насыпала пшена еще раз. Тоже все склевали.

А потом воробьев почему-то стало летать очень много, потому что Пудик и Шустрик зачем-то всем рассказали, где еда. И я теперь не знаю, которые из них наши. И приручить их не получится, потому что я их всех путаю теперь, а Пудик и Шустрик были почти дрессированные, а остальные нет. Мы с Юлей расстроились.

Еще у нас на участке есть медведка. Она живет в земле. У нее спереди усы и две клешни, как у краба. Она не очень красивая. У нее нет глаз. Мама ее очень боится, а я нет. Серёжа поймал ее и принес в дом. А мама чуть не заплакала и долго ахала, и охала, и вскрикивала. Я не боюсь медведку. Серёжа посадил ее в банку, и она там жила, только недолго совсем. Серёжа ее показал всем друзьям и выпустил обратно в огород. Иногда мы слышим, как кто-то жужжит на участке вот так: «Ззз, ззз». И потом молчит. Мама думает, что это медведка. И опять боится. А я боюсь только совать руку в землю, потому что там она и живет, и может меня укусить.

Медведку нельзя приручить, она не очень умная. А я хочу настоящее животное. Чтобы оно жило у меня дома, и у него было имя, и оно было умное.

***

Мы с братом и его друзьями, большими мальчиками, ходили ловить рыбу на речку Кухолку. Мне дали отдельную удочку. Я думала поймать рыбку и поселить в банке, чтобы она у меня жила дома. Но я ничего не поймала, и Серёжа тоже. Зато я увидела в воде мальков. У них такие прозрачные хвосты, и голова из двух половинок. И даже глаза уже есть. Я зачерпнула воды банкой и взяла их в банке домой. Еще туда положила чуть-чуть ряски, чтобы им было, что есть. У меня есть в Москве книга «Наши питомцы», там рассказано, как за какими зверями ухаживать, и что рыбам надо воду часто менять, вот я ее завтра еще поменяю.

Теперь у меня дома свои маленькие рыбы. Я все время подхожу к банке и смотрю, когда они вырастут. Они пока не растут, но плавают и машут хвостами. Из банки пахнет рекой. Я показала соседу Антону. Он сказал: «Фу!» Когда они вырастут, я принесу их в реку и выпущу, чтобы они там жили. Я спросила дядю Костю, чем их кормить, но он сказал, что не знает.

Пришел в гости еще Лёшка с соседней улицы, из Марининой компании, посмотрел моих рыб и сказал, что это личинки комаров. Может даже малярийных. Но я ему не верю. Вот когда вырастут – всем станет ясно, что это рыбы.

Как-то вечером дедушка растопил душ. На даче нет горячей воды, поэтому надо топить печку в душевой дровами и старыми газетами, и греть воду почти целый день. По всему участку идет тогда вкусный запах дыма, но я знаю, что после этого надо идти мыться, и воду надо экономить, и мыло смывать из кувшина, поэтому кто-то из взрослых должен помогать. Это очень долго, но все равно это надо делать. В городе – вот там легко.

Мама помогла мне вымыть голову, и теперь на вечер ничего неприятного не осталось. Мы сидим и ужинаем на веранде дома: бабушка, дедушка, я, дядя Костя, Юля, и Серёжа. Только мама еще сама в душе и просила ее не ждать. Пахнет укропом и луком, он с нашего огорода. Пришла толстая тетя Лиля и лезет в холодильник за кастрюлей с супом, чтобы отнести его в кухню разогреть. У нас на веранде тесно, и она еле пролезла между моим стулом и холодильником. И стала поэтому злая, сказала, что это я слишком широко расселась. Она на меня вообще почти всегда злится, а тут еще пролезть не могла.

А на холодильнике как раз стоят мои рыбки, я сегодня воду им меняла и поставила туда. Она их увидела и говорит, что это возмутительно, когда такая пакость стоит на холодильнике, где еда. И говорит таким противным голосом, высоким, злым и на какую-то птицу похожим, на курицу что ли. Она кастрюлю с супом оставила на столе, берет без спросу мою банку и выносит на крыльцо. А я не хочу, чтобы мои рыбки жили на улице. Почему она берет моих рыбок, чужое брать нельзя!

И я выбегаю из-за стола, беру банку и ставлю обратно на холодильник. «Это их место», – говорю я. Взрослые мне говорят, что хватит дурить и садись за стол. И мама, и дедушка, и дядя Костя. Но тетя Лиля уже совсем злая, и банку мою двигает с холодильника, и почти скидывает на пол. «Забирай своих комаров», – кричит она. А я не заберу, я же ее поставила сюда, и никому это не мешало, кроме нее! И я обратно банку двигаю. А она опять ее двигает на край. А я обратно. И тут я случайно банку сильно толкаю вперед, а банка… Она падает прямо на тетю Лилю, и заливает все ее длинное дачное платье с оборками. И ей прямо по груди все течет. А она как завизжит!

Я сразу испугалась, а она кричит своим высоким голосом: «Ах ты поганка», – и хватает кастрюлю с супом со стола, и переворачивает мне прямо на голову. Ой, какой он холодный…